Разлучающий поток. Уильям Моррис
его песня прервалась, и наступило молчание. Они смотрели друг на друга через поток, и по щекам маленькой девочки текли слёзы. Она заговорила первой:
– Это самая красивая песня, и я вижу, что ты сочинил её, сидя здесь, а значит, вся она о тебе и обо мне, да о том, как ты любишь меня, а я тебя. Я знаю, однажды ты будешь великим и могучим мужем. И вот, что мне кажется странным в этой песне, почти глупым: ты говоришь так, будто я уже взрослая женщина, а ты взрослый муж, тогда как оба мы лишь дети. И послушай, ведь нас разлучает этот могучий поток, а он будет течь вечно.
Некоторое время юноша не отвечал ей, но, наконец, произнёс:
– Я ничего не могу поделать с этим. Слова сами сорвались с моих уст, и мне кажется, если бы я утаил их, было бы хуже. Смотри, как бы вскоре я не совершил чего-то такого, чего дети обычно не совершают.
– Похоже, это правда, – ответила девочка. – И всё же пройдёт ещё много времени, прежде чем нас назовут мужчиной и женщиной. Но теперь, милый мальчик, я должна вернуться домой, иначе не избежать мне расспросов.
– Конечно, – сказал Осберн, – но всё же я хотел бы подарить тебе что-нибудь, если бы мог, но не знаю, что, разве лишь этот кинжал, выкованный гномами.
Она засмеялась:
– Это дар для мужчины, но не для меня. Оставь его себе, милый и добрый мальчик. Ведь и я была бы рада дать тебе что-нибудь в подарок. Но что? Разве вот эту дудочку? Но, боюсь, я не перекину её через воду. Я могла бы бросить тебе своё золотое ожерелье с камнями, но как бы Разлучающий поток не поглотил его. Что же мне делать?
– Ничего не надо, милая девушка, – ответил юноша. – Я совсем не хочу брать дудочку, которая отводит от тебя окрики и побои. Что же до твоего ожерелья, то это женское украшение, так же, как кинжал – мужское. Держи его у себя, пока не станешь знатной дамой.
– Что ж, – вздохнула она. – Тогда позволь мне уйти. Кажется, я не смогу сдвинуться с места, пока ты не отпустишь меня.
– Хорошо, – согласился он, – только сперва скажи, когда мне вновь прийти сюда, чтобы увидеться с тобой, а тебе со мной? Может быть, завтра?
– О нет, – ответила девочка. – Так не пойдёт, иначе они заметят, что я хожу сюда слишком часто. Для начала мы переждём три дня, а в другой раз и того больше.
Осберн сказал:
– О встрече в другой раз мы подумаем после, я же приду сюда через три дня. А теперь отпущу тебя, да и сам пойду домой. Если бы не Разлучающий поток, я бы с радостью поцеловал тебя.
– Как это мило, – проговорила девушка. – Прощай, и не забудь меня за три дня, раз уж ты спел мне сегодня такую песню.
– Я не забуду тебя так скоро, – пообещал он. – Прощай!
Девочка развернулась и с дудочкой в руке побежала с мыса вниз, и вскоре Осберн услышал нежную мелодию, блеяние овец и топот копыт: овцы последовали за хозяйкой. Эти звуки стояли у него в ушах ещё долго, пока он шёл своей дорогой к дому. День удался. Осберн решил, что понял слова Железноголового. Думал он и о Стефане Едоке, и о той особой дружбе, не такой, как с остальными домашними, что связывала их. В Ведермель он возвратился в хорошем настроении.
Глава XI
Осберн кидает дар через поток
И вот спустя три дня юноша вновь направился к Излучине Расколотого холма. Когда он переступал