Палата № 26. Больничная история. Олег Басилашвили
жизнь, наша деградация: пьянство, убожество, ложь, воровство, вырождение… Так нельзя жить, надо что-то предпринимать, менять экономическую нашу систему, дать народу возможность поверить в себя, в свои силы, наделив каждого гражданина правами, которые дадут ему возможность почувствовать себя хозяином своей судьбы, хозяином своего отечества, хотя бы воскресить в нем надежду на лучшее будущее.
Иначе – гибель, конец…
Мчусь на «Мосфильм». Договариваюсь о показе депутатам фильма «Так жить нельзя». Сегодня вечером. В громадном первом павильоне. Организуем автобусы.
С трибуны съезда приглашаю всех депутатов на «Мосфильм» сегодня вечером – депутаты довольны: интересно побывать на «Мосфильме»!
И посмотрели депутаты фильм, и оглоушил он их своей страшной правдой. И там, в первом павильоне, неожиданно вспыхнула дискуссия, чуть не до драки: а как жить?!
Наступает новый день. Поднимаюсь по главной лестнице в зал заседаний.
Рядом – Ельцин.
Высокий, стройный. Головы на две выше меня.
– Ну, Борис Николаевич, держитесь, мы с вами.
– Да уж скорей бы.
Поднимаемся до верха парадной лестницы, до гигантской картины Иогансона «Ленин на съезде комсомола». Ленин этак правой рукой, ладошкой, объясняет: учиться, дескать, надо, учиться и учиться. Толково объясняет.
Мимо, в зал заседаний.
Зал гудит. Ставим на голосование. Опять вопль Дмитриева: «Поименно!» Ну и голосище у него! Проголосовали.
Компьютер выдаст сейчас окончательный результат. Тишина в зале. Напряженная тишина, аж в ушах звенит.
И вот на экранах появляются цифры.
Побеждает Ельцин. Борис Николаевич. Несколькими голосами.
Невольно Ленина вспомнишь: «Из всех искусств самым важным для нас сейчас является кино».
Теперь наша Россия попробует начать жить по-человечески.
В перерыве в кремлевском саду Куркова ломает громадную ветвь сирени, объясняет милиционеру:
– Это для Ельцина.
– А, ну ладно.
На Головинском, номер шесть!
Прицепили тебе жесть!
Жесть! Жесть!..
Так пели тифлисские «оппозиционеры». Пели тихо, собравшись в тесный кружок, чтобы никто не услышал…
«Прицепили тебе жесть!»
Дело в том, что к карете губернатора Грузии революционно настроенные грузинские юноши прицепили на длинной веревке пустую консервную банку.
Губернатор сел в карету, карета двинулась, и консервная банка запрыгала, затарахтела по булыжникам Головинского проспекта Тифлиса (ныне проспект Руставели).
Скандал!!!
Эта акция была наиболее яркой страницей в истории предреволюционного движения в Грузии. Это потом уже появились Коба, Камо, другие и пошли грабить, убивать, взрывать.
Историю эту рассказал мне папа, с усмешкой вспоминая революционные настроения грузин начала двадцатого века.
Глядя из сегодняшнего две тысячи восемнадцатого года на себя, вьюношу