Если любишь, то борись!. Маргарита Смирновская
у нее грусти в глазах!
– А что это за чакра? – Мне вдруг захотелось понять ее. Чакра мне была по барабану.
– Она отвечает за красоту и привлекательность.
– Это не чакра, а генетика, – возразила я.
– Я же говорил, что она атеистка, – усмехался брат. Но Рада все так же со спокойной улыбкой мне сказала:
– Можно быть очень красивой, но иметь грязную чакру и никого не привлечь. У тебя же чистая чакра. К тебе тянутся и хорошие, и плохие ребята, я уверена. А вот у меня слабая чакра.
Тут я уже не знала, что ей ответить. Сказать, что она красавица, это соврать. Но она вполне симпатичная. Высоковата, но это смотря как преподнести свой рост. И чакра тут ни при чем. Вон она как себя выделяет! Ей Юдашкин может позавидовать! Когда мы вышли от нее, я спросила брата:
– Кто она такая?
– Ведунья. Очень сильная и талантливая.
– И давно ты с ней знаком?
– Три года, а что? Ревнуешь? – засмеялся Ярослав.
– Прекрати! Ты знаешь, о чем я! Она же привлекательная, и язычница… Чем не девушка для тебя, а?
Ярослав сразу изменился в лице:
– Не лезь не в свои дела!
– Что? Так значит, она тебе нравится?
– Не лезь в это!
Больше мои вопросы ни к чему хорошему не привели. Он только еще больше замкнулся и впервые не пришелко мне вечером. Пришлось перед сном самой зайти к брату в комнату и извиниться за свое глупое поведение. Но я поняла только одно: между ними что-то есть или было. Но как я не заметила? Я же ни разу не видела его влюбленным или радостным. Нет, здесь что-то другое. Но что… Почему разговор про нее для него запретный?
***
В воскресенье в десять утра меня ждали у подъезда Костик и Кирилл. При виде меня у них случился легкий шок.
– А тебе идет… – только и смог выговорить Костик. А Кирилл как будто язык проглотил. Промычал что-то непонятное. Ну и ладно. Значит, я не ошиблась. Я выделяюсь! Ура!
Мы направились в сторону Конюхова. В машине я сразу предупредила ребят, что домой снова поеду на электричке. Они опять на меня с непониманием посмотрели, но ничего не сказали.
На территории храма все еще цвели нарциссы. Их сладкий запах напомнил мне нашу встречу с красавчиком на прошлой неделе. Перед храмом я повязала бандану, так, чтобы сзади мои длинные волосы струились по спине.
– Я все думал, кого ты мне напоминаешь. Вспомнил: славянку. Девушку-славянку, – сказал мне на паперти Кирилл.
– А кто я, по-твоему? Я русская и славянка.
Меня все это радовало. В храме я взглядом искала красавчика, но его нигде не было видно. Зато серая мышка и тощая были на месте. Костя и Кирилл ставили свечи. Я расстроилась: неужели обманул? Хор пел как-то медленно и сонно. Я разобрала только «трисвятую песнь припевающе». В храме никто не двигался и все стояли с опущенными головами. Я вспомнила совет Романа, что надо делать как все, тогда я не привлеку