Перевёртыши. Татьяна Федорова
ли он понимает серьезность положения? – Кан, не забывай историю своего Клана. Пока Военный Клан занимается только обороной страны, государство процветает. Нельзя подчинять все ресурсы страны только военным целям, это всегда приводило к обострениям. Ты думаешь, Главное Правило возникло по прихоти древних Хранительниц?
Кан вздыхает: – Основы незыблемы и постоянны, потому, что это – Основы. Я помню.
– Я знаю, Кан, что тебя не радует предстоящее назначение, но это твоя ноша, и ты должен быть достоин ее. – Хранитель собирался сказать племяннику что-то еще, но вошел слуга, и поставил на стол резную шкатулку.
– Что ж, вы можете идти. Кан, я жду твои выводы.
Правитель теперь явно тяготился их присутствием, и молодые люди поспешили выйти. В холле девушка повернулась к парню: – Кан, ты давно не был у меня, я скучаю по нашим разговорам. Я знаю, ты очень занят, но может, найдешь немного времени для сестры?
– Я был у Вас всего пять дней назад, Вы весь вечер музицировали и Вам было явно не до меня. – Кан старательно подчеркнул «Вас, Вы, Вам» интонацией.
– Прости! Не сердись! – девушка схватилась за его рукав. – Каааан! Ну Каааан! – Она наклоняет голову к правому плечу и говорит «печальным» голосом. В детстве это действовало на него безотказно. – Это… это был не очень удачный день и… мне не хотелось делиться с тобой плохим настроением.
– Не думаю, что у тебя это получилось – все-таки улыбнулся Кан.
– Не сердись! А если ты предупредишь меня заранее, я приготовлю для тебя самые лучшие сладости! Ты придешь?
– Боюсь, что теперь это не скоро получится. Но я обещаю прийти, как только все разрешится.
Девушка отпустила его рукав и печально вздохнула: – Да, конечно. Я подожду. Желаю тебе удачи.
Кан немного постоял, глядя как удаляется Советница со своими телохранителями, и вздохнул – ему тоже не хватало того тепла и открытости, что были между ними в детстве.
Когда погиб его отец, Командующий Законников и родной брат правителя, они с матерью перебрались во Дворец. Ему было семь лет и Кан тогда только начал учиться. Когда каждый девятый день учеников отпускали по домам, Кану приходилось возвращаться в незнакомый двор, полный чужих людей. Пока матушка предавалась горю, мальчик в одиночестве бродил по улицам Дворца. То, что официально называется Дворцом, на самом деле походит на маленький городок со множеством строений и своей, особой, жизнью. Однажды, проходя мимо пруда, Кан заметил, маленького ребенка, бесстрашно прыгнувшего в воду. Он успел, и вытащил хлебнувшего воды малыша.
– Ты зачем туда полез? Утонуть захотел?
– Я… Я хотела достать свою туфельку.
Волны отгоняли от берега детскую туфельку все дальше и дальше. Кан посмотрел на босые ноги малышки: – А теперь ты потеряла и вторую.
Малышка кивнула: – А теперь я потеряла и вторую. Ладно, пусть туфелька остается там и станет домиком для птичек.
– Птички не станут жить в твоей туфельке.
– Почему?
Наверное, именно ее любимое «почему» и сдружило их. Она могла задать миллион