Космическая тетушка. Елена Хаецкая
Честная и опасная тайна, которую Гоцвеген оберегал так старательно, что даже у Хугебурки не возникало никаких конкретных предположений относительно ее смысла. Он просто понял: тайна есть. И это обстоятельство, в конце концов, странным образом его успокоило.
– Вы так и будете сидеть тут весь вечер? – осведомился Хугебурка грубовато. – Ваш ход, между прочим. И опять вы меня расколошматите!
Именно это и случилось. Кат Гоцвеген выиграл у Хугебурки в карты – и в тот раз, и в следующий. Компьютер умиротворенно моргал: «Курс ХЕДЕО-ОСНОВНАЯ. Сбоев системы нет». Калмине Антиквар изучал инструкции по технологии приготовления растворимых блюд из синтетических концентратов, а в свободное время делал какие-то таинственные упражнения для разработки больной ноги. Бугго царила на корабле, вроде бы ничем не управляя, но как будто освящая «Ласточку» своей светлейшей персоной и своим суверенным правом. Для полноты картины феодального благоденствия не доставало только комаров тихими задумчивыми вечерами.
Корабль шел на Хедео через десятый сектор; затем предстояло свернуть и, в обход Содружества, с которым у Эльбеи не установлены дипломатические отношения, двигаться прямо к цели. Границу десятого пересекли на восьмые сутки полета в середине дня, и тут у Гоцвегена сделалась мигрень. Он остался у себя в каюте, попросив, чтобы Антиквар принес ему туда чаю и немного сладкого, а обеда не нужно вовсе.
С подносом к пассажиру вошел, однако, не Антиквар, а Хугебурка. Он впервые был у Ката Гоцвегена и огляделся не без любопытства. Двухместная каюта, где прежде обитали курсанты Фадило и… – как ее звали? Хугебурка забыл – была завалена мягкими подголовными валиками самых разных расцветок и планшетками. Круг чтения Гоцвегена оказался обширный: от классических и духовных произведений до трактатов по геополитике и промышленной геологии.
Доккэ, любимец пассажира, при виде вошедшего чуть поднял голову от лап, утробно вздохнул и отвернулся.
Гоцвеген лежал, простертый на койке, полуприкрыв лицо платком. Под голову, под локти, под колени у него были подсунуты валики. Их гродафриксовая обивка по краям красиво драпировалась в складки, перетянутые шнуром. Валики выглядели как конфеты в пестрой обертке.
– А, – слабо сказал Гоцвеген из-под платка. – Господин Хугебурка! Пришли удостовериться, что я болен, а не изготавливаю втайне бомбы?
– Что-то в этом роде, – не стал отпираться Хугебурка.
– Нет, мне в самом деле нехорошо. – Гоцвеген отбросил платок, и Хугебурка подивился его виду: шерсть на лице пассажира потускнела, в темных глазах скакал подпаленным чертом… страх? боль?
– Фу ты, – выговорил Хугебурка искренне, – да вы, дружище, просто угасаете. Думайте-ка лучше о своей вилле. Через пару дней – все, полет окончен, и отныне – только розовый песок. И никаких хвойных деревьев, только лиственные.
Доккэ тихо скребнул лапой в своем углу и снова замер. Хугебурка поставил поднос на стол возле койки, сам налил для Гоцвегена чаю, еще раз поглядел на него встревоженно и вышел из каюты. Постоял у две