Тёмные времена. Мария Владимировна Виноградова
нет… Я мне показалось, что… – он осекся и с мучительной неловкостью посмотрел на замершего баггейна.
– Что меня нет, а наша встреча – это всего лишь сон? – оборотень сделал шаг навстречу ему и ласково обхватил чуть дрожащие тонкие пальцы.
– Да, – тихо произнес Хес и опустил блеснувшие серебром глаза, глядя на Ролло снизу вверх, ведь баггейн на голову выше своего друга.
В душе у Ролло вспыхнула совершенно непонятная ему ярость – сейчас перед ним стоит настоящий Хес. Не тот гордец, каким его видят простые люди; не безжалостный охотник, почти легенда, каким его воспринимают восхищенные товарищи по Гильдии; а растерянный и – невероятное дело – напуганный, совсем еще молодой парень, каким его знал Ролло. Только перед ним маски срывались, и он видел его настоящим, искренним. Только вот, как выяснилось, и он ошибся. Проклятый фейри!
– Почему я узнал об этом только тогда?! – от рычания оборотня заложило уши, и он резко дернул растерявшегося Хеса к себе, отпуская руку и перехватывая за ворот расстегнутой рубахи.
Движение неловкое – замок цепочки амулета, сломанный Магистром, не выдержал рывка и с легким звоном рассерженных нитей упал вниз.
И Ролло отступил, ослабевшие руки выпустили крепко сжатый в горсть воротник рубахи.
Боги, как он красив…
Бывший охотник видел фейри, и не раз. И Благих, и Неблагих, Высших и Низших… Но он не готов к созерцанию того, кто стоит сейчас перед ним: как можно описать то, что ты не можешь понять и охватить в полной мере? Как можно описать тонкий аромат весеннего бриза, ласково коснувшегося разгоряченных щек? Лунный свет, звоном серебра проникающий в душу?
Разум отказывался понять совершенство красоты стоящего перед ним фейри. И только сверкнувшие серебряные глаза заставили баггейна опомниться и неловко отвести взгляд, не заметив, как облегченно и радостно замерцал расплавленный лунный свет в зрачках друга.
Негнущимися руками Ролло поднял упавший амулет и, твердо глядя на Хеса, протянул ему вещицу. Фейри благодарно моргнул, глядя на оборотня из-под черных ресниц, и забрал украшение, легко коснувшись пальцами руки Ролло. Это мимолетное касание вызвало во всем теле тягучую судорогу, и баггейн торопливо отвел взгляд, сцепляя клыки.
Щелкнул замочек цепочки, и Хес с затаенным страхом спросил:
– Теперь ты понимаешь?
И Ролло молча кивнул, глядя на привычный ему образ охотника, но перед глазами все еще дрожало видение, растворяясь в брызгах душевной боли.
***
Мерзкие насекомые. И жужжат, и жужжат под ухом, как будто занятия другого найти себе не могут.
Исэйас хлопнул по шее, придавливая очередного кровопийцу и завозился, устраиваясь поудобнее. Кусты были густыми, колючими, и в них, как оказалось, таилась тьма-тьмущая всякой живности, которой весьма не понравился непрошенный гость. И теперь исконные жители вовсю партизанили, пытаясь изгнать захватчика со своей территории.
Но послушник был занят.
Он