Истоки зла. Часть первая. Эдуард Евгеньевич Печенежский
ходят с ним, помогают этому павлину хвост держать. Я терпеть не могу Серого и никогда это не скрываю. Может поэтому он никогда и не вступает со мной в конфликт, быть может даже такой человек способен уважать мнение другого. А может быть это банальный страх потерять хотя бы крупицу накопленного авторитета.
Сейчас Медведев стоял на невысоком сугробе и, до сих пор заливаясь диким хохотом, махнул мне рукой, а затем стал спускаться. Полностью оклемавшись я пошел к нему навстречу. Повезло же нам быть почти соседями и жить в одном доме, но в разных подъездах.
– Здарова, Виктор.
– И тебе привет, Серый.
– Ты чего ворон ловишь, будь начеку. Мы тут с парнями собирались вечером в «Веном». Если вдруг решишься, деньги сдашь…
Вот это поворот. «Веном» – это местный бар, но сомневаюсь, что хоть кому-то из его «парней», ровно как и ему самому, было восемнадцать лет. Сомнительное заведение с сомнительной компанией при сомнительном состоянии здоровья? Нет, спасибо.
– Считаешь, Серый. «Ворон считаешь». Слушай, мне не до тебя с твоими «парнями». Я на больничном. Не хочешь ведь подхватить грипп?
– Так ты больной сегодня? Ну так вали, чего выперся на улицу тогда?
– Не твое дело. Бывай, Серый.
– И тебе удачи.
Странный он. Вроде понимает, что я не могу его переносить, а всё равно пытается общаться. Насколько я знаю, если бы с ним так попробовал говорить кто-нибудь другой в школе, то беднягу бы ждал неприятный сюрприз на спортивной площадке за школой.
Разойдясь с Серым, я подошел к своему подъезду и скрылся в полумраке многоэтажного дома характерной планировки восьмидесятых годов. Там меня ждало еще одно разочарование: лифт сломался и наотрез отказывался спускаться на первый этаж, поэтому мне пришлось подниматься на седьмой этаж самому. После монотонного и долгого подъема я оказался перед дверью нашей квартиры и выдохнул с облегчением, потому что всё самое сложное осталось позади. Точнее, я так думал.
Глава 2. Рождение
Повесив куртку на вешалку и убрав ее в шкаф, я двинулся в ванную, по пути закинув рюкзак в свою комнату. Теплая вода обжигала руки и лицо, но это было даже приятно после мороза. Я посмотрел на себя в зеркало: уставшие глаза, с привычными синими кругами под ними, опухшая правая часть лица, темно-каштановые волосы, лежащие настолько непослушно, что хотелось состричь их полностью. Исключая ушиб, всё ровно так, как всегда, ничего нового.
Мамы еще нет дома, а значит можно закрыться в комнате, включить музыку и заняться делами. А их у меня хоть отбавляй. Сначала я задвинул шторы, чтобы Солнце не било последними лучами в мою комнату, затем сел за письменный стол и открыл учебник по химии. Слишком многое мне предстояло выучить…
Не знаю, сколько времени прошло. Свет уже давно оставил свои попытки пробиться сквозь плотную ткань штор и теперь ушел за горизонт искать тех, кому он по-настоящему нужен. Ведь это свойственно всем и вся. Все мы хотим быть нужны кому-нибудь. Хотим заботы и тепла,