Фагоцит. За себя и за того парня. Андрей Величко
доктор поинтересовался:
– В каком году было Бородинское сражение?
– В тысяча восемьсот двенадцатом.
– Сколько будет восемью восемь?
– Шестьдесят четыре.
Подумав, я добавил:
– Двадцать пять в квадрате – шестьсот двадцать пять. Лондон из зе кэпитал оф Грейт Британ, производная синуса равна косинусу того же аргумента, лошадь… то есть тьфу, Волга впадает в Каспийское море, а лошадь зато относится к отряду непарнокопытных.
– Про косинус я не в курсе, а все остальное правильно. Значит, хотя бы часть школьной программы ты не забыл. Хотя, конечно, амнезия у тебя довольно обширная. По воинской специальности ты радист?
На всякий случай я ответил «да».
– Можешь назвать буквы в азбуке Морзе?
Так как телеграфную азбуку я выучил еще в юности реальной жизни и до сих пор не забыл, то с ответом у меня не задержалось.
– А – точка, тире. Бэ – тире, три точки. Вэ – точка, два тире. Гэ…
– Хватит, хватит, я записывать не успеваю, – махнул рукой доктор.
А потом он частично посвятил меня в интриги, сопутствующие моему ранению. Оказывается, мое состояние вполне тянуло на получение инвалидности, однако это стало бы как серпом по яйцам полковому начальству. Одно дело, когда на учениях возникла нештатная ситуация, но она благодаря самообладанию сержанта Скворцова и умелому руководству товарищей такого-то и такого-то обошлась без жертв, разрушений и ущерба чьему-то здоровью, и совсем другое, когда военнослужащий чуть не погиб и стал инвалидом. Тут могут начать копать, и хорошо, если накопают только халатность. Понятно, что все постараются свалить на меня, но и начальству тоже может достаться.
Все это доктор поведал очень обтекаемо и даже местами иносказательно, но я его прекрасно понял.
– Вопрос встал на батальонном или полковом уровне?
– На полковом, а что?
– Не сочтите за наглость, но лично вы как считаете – я инвалид или нет?
– Нет. Но на инвалидность имеешь право и, если будешь настаивать, получишь ее.
– Пусть ко мне командир роты зайдет, навестит раненого воина. А до того я сказать ничего не могу.
Главврач покачал головой, пожелал мне скорейшего выздоровления и удалился. А я подумал – надо же, во сне уже и интрига закручивается! Может, это все-таки не сон, а нечто другое?
Глава 2
Сосед вышел в Чите, и я остался один в четырехместном купе. Впрочем, этот сосед мне и раньше не больно-то мешал. В основном он спал, распространяя аромат перегара, но не очень сильный, мне даже противно почти не было.
Увы, за все в жизни приходится платить. В детстве я был как все и в юности тоже от большинства сверстников не особо отличался. Но где-то лет в двадцать пять потихоньку, почти незаметно, начали проявляться экстрасенсорные способности, а параллельно с ними появилось неприятие спиртного. И то, и другое помаленьку росло, так что годам к сорока простые человеческие радости – ну типа нажраться в сопли, поколобродить,