Виза на смерть. Мария Шкатулова
не понимаешь. В ООН, как и во всякой организации, есть свой аппарат, и работают в этом аппарате международные чиновники из разных стран. А еще при ООН есть российское представительство, в котором работают чиновники не международные, а наши, российские… Так вот Шрамков работал именно в представительстве…
– А хотел, стало быть?..
– А хотел, знамо дело, в аппарате.
– Какая разница-то?
– Ты что, с луны свалился? Там и зарплаты другие, и статус неизмеримо выше, а про пенсию и говорить нечего…
– Хватит вам чужие деньги считать – свои отрабатывать надо, – проворчал полковник и, встав из-за стола, зашагал по кабинету, заложив руки за спину.
– Олег Иванович, тут есть еще одно обстоятельство, – начал Лобов, проследив за ним взглядом.
Полковник повернул к нему голову.
– Ну? Выкладывай.
– У Шрамкова, я имею в виду старика, есть дочь, молодая женщина тридцати двух лет, незамужняя. У нее – ребенок, трехлетняя девочка. Так вот, эту девочку в понедельник похитили.
Богданов резко остановился.
– Что значит – похитили?
– По словам старика, ребенка увели из-под носа у матери во время прогулки прямо во дворе и по телефону назначили выкуп в сто тысяч зеленых. Сообщать милиции она сама не хотела и родителям запретила. Она как увидела нас с Суриным, как заорет: «Ты зачем сдал нас ментам?» Схватила сумку с деньгами и убежала.
– Откуда у нее такие деньги? Собственный бизнес?
– Нет. Отец сказал, что она – что-то вроде садовода. Зарабатывает неплохо, но таких денег у нее, конечно, нет. Им пришлось продать квартиру сына. Того самого, убитого три года назад.
Полковник нахмурился.
– Разве квартира отошла не вдове?
– Вдова от нее отказалась.
– Как это – отказалась?
– Дело в том, что она с ребенком так и осталась в Америке. Старик на эту тему не очень-то распространялся, но, как я понял, квартиру она им оставила в качестве своего рода компенсации за внука.
– Так кому она принадлежала-то? Дочери старика Шрамкова?
– Нет. Квартира перешла старикам. Дочь прописана у них, и своего жилья у нее нет.
Полковник покачал головой.
– Н-да. Тридцать два года, мужа нет, своего жилья нет… С отцом, если я правильно понял, нелады… Если предположить, что старик отказал ей в квартире, не могла ли она прибегнуть к крайним мерам и инсценировать похищение собственного ребенка?
Лобов пожал плечами.
– В принципе – могла.
– Та-ак… – протянул полковник и посмотрел на Гулина, – поезжай сегодня же туда и во всем разберись, и в первую очередь отработай версию об инсценировке. Если выяснится, что мать ни при чем, будем смотреть, есть тут связь или нет.
– Какая связь? Между убийством Сапрыкина и похищением?
– Между двумя убийствами и похищением, Юра.
– Никакой, – уверенно ответил Лобов.
– Думаешь?
– Ну что вы, Олег Иванович, какая тут может