Бизнесмен. Сергей Майоров
В вестибюле сидели охранники, мимо них вышагивал, заложив руки за спину, мрачный Лев Валентинович. Выправка, что говорить, у него была офицерская. Настоящий, бляха-муха, полковник! Увидев меня, встрепенулся, хотел подойти. Я дал понять жестом: не надо.
– Может, на улицу? – предложил Мишкин отец.
Я кивнул.
Вышли, пошли вдоль ряда сверкающих тачек, на которых прибыли гости. Кушнер-старший был выше меня почти на голову. Его седые длинные волосы были всклокочены, на лице проступала щетина. Я молчал. Он представился:
– Меня зовут Моисей Соломонович.
Я кивнул:
– Как зовут меня, вы уже знаете.
– Да, я давно заочно с вами знаком. – Кушнер говорил с акцентом, который со временем приобретают все эмигранты. – И отдал бы все ради того, чтобы наше очное знакомство состоялось при других обстоятельствах. Константин Андреевич, вам не представить, как тяжело отцу хоронить сына!
– У вас больше нет детей?
– Три дочери. Они родились уже там, в Тель-Авиве. А у вас?
– У меня сын.
– Наверное, совсем маленький?
– Взрослый. Семнадцатый год пацану.
– Тогда вы меня в какой-то степени понимаете. И дай Бог, чтобы вам не пришлось понять меня полностью!
Пройдя сотню метров, мы остановились на перекрестке. Прохожие обтекали нас с двух сторон. Мы им явно мешали, но ни одного ругательства не прозвучало. Никто даже не оглянулся. Чувствовали, наверное, что повод для разговора у нас не обыденный.
– О своем отцовстве вы, Моисей Соломонович, не вспоминали лет двадцать пять.
Он ответил не сразу. Я подумал, что он либо не услышал меня, погруженный в тягостные раздумья, либо упрек проглотил и оправдываться не собирается.
Но затем его слова меня удивили:
– Мы общались все эти годы. Не знали? Никто об этом не знал. Хотя некоторые догадывались. Михаил значил для меня очень многое. Я возлагал на него большие надежды. Мы скрывали наши отношения, потому что так было удобнее. Для нас обоих удобнее. Я уехал в семьдесят восьмом. Вы же помните те времена: КГБ, «холодная война», диссидентство… Если бы мог, я бы взял Мишку с собой еще тогда. Но не сложилось… Потом эпоха сменилась, но мы решили, что еще не пришло время афишировать наши связи. У меня тут остались не только друзья. Некоторые враги добились высоких чинов. И не все забыли обиды. Так что сюда я не приезжал. Но в Прибалтике, в Калининградской области, в Белоруссии, по делам бывал достаточно часто. Там в основном мы и виделись…
– Что и говорить, конспирация глубочайшая! Если даже я ни о чем не догадывался…
– У нашего народа это в крови, Константин Андреич. И не обижайтесь на нас. Михаил считал вас лучшим другом. Ему было тяжело от вас что-то скрывать.
– Я этого не заметил.
– Поверьте мне, тяжело… Как я понимаю, вы не оставите этого дела?
– В каком смысле?
– В смысле возмездия.
– Не оставлю. А что? Вам это чем-то не нравится?
– Ну, почему? Святое дело не может не нравиться. Просто…