Падальщики. Непогасшая надежда. Айя Сафина
оказаться на ее месте. Эта ситуация из разряда тех, где нет верного выбора.
Старший офицер Тарья Мундо в тот день приняла пост дежурного за пультом управления Первых Входных Ворот. В отряде Совы служил ее муж – сержант Глеб Радько. Он последним забежал за ворота, и над этим я часто задумываюсь. Сержант Радько был сильным малым, он постоянно выигрывал в соревнованиях по бегу на длинные дистанции, а тут вдруг бежал последним. Я уверена, он понимал, что при такой близости с врагом, буквально дышащим в спину, шансы оказаться по ту сторону ворот малы. Он сделал свой выбор и остался в заду прикрывать своих товарищей. К сожалению, его жена тоже сделала выбор. И дождалась супруга прежде, чем нажать кнопку закрытия дверей.
– А в итоге? Кто-нибудь из этих двоих выжил? Тарья? Глеб? – спросил Полковник.
Мы дружно покачали головой. Вот так любовь чуть не убила нас всех.
Так как записей с камер видеонаблюдений не осталось, мы руководствуемся рассказами тех, кто выжил в тот злосчастный день и своей собственной логикой.
– Это был небольшой отряд. Всего шесть человек. А шесть человек на двоих мертвецов в закрытом пространстве площадью в сто квадратов означает бойню, – сказала я, чтобы побыстрее закончить сеанс воспоминаний.
С мертвецами оружие эффективно лишь на расстоянии. Голыми руками с ними не справиться, и это меня всегда поражало. Откуда в них столько сил, если они такие худые и скелетные? Никак не могу переварить мысль о том, что они извлекают энергию из крови. Кровь что, какой-то электролит?
В общем, когда мертвец стоит перед тобой всего в пяти метрах, ты не успеешь сделать ни выстрела, он настигнет тебя в один прыжок. Хотела бы я уметь бегать на своих руках также быстро, как и они. И это я тоже не могу переварить: как человеческое тело может измениться настолько? Ведь они – это мы, просто под воздействием какой-то необъяснимой заразы.
Антенна продолжил рассказ. И это была самая нелюбимая наша часть. Потому что мы чувствуем себя в безопасности за стальными стенами толщиной в треть метра. Но когда стены рушатся, а двери открываются, мы становимся уязвимыми, как дети перед ураганом.
– Ребята ликвидировали инфицированных, но пули повредили пульт управления и ворота стали открываться.
– Ребята запаниковали и побежали к внутренним воротам, хотели укрыться на базе, придурки, – добавил Помойка.
– Тормунд! – Полковник терпеть не мог, когда перед ним нецензурно выражались. Хотя сам он тот еще мастак в нецензурной брани, стоит его только вывести из себя. Просто тут действует жесткая субординация, и материться перед вышестоящим лицом права не имеешь.
– Они посчитали, что из-за меньшего размера внутренние ворота откроются и закроются быстрее, чем внешние. Но в итоге просчитались, видимо, и мертвецы прорвались на базу, – сказала я.
– Да. Все именно так и случилось. И какой мы сделали из этого вывод? – спросил Полковник.
– Мы разработали новый Протокол доступа, перенесли пульт управления воротами в помещение внутри базы, а в проходной установили автоматическую турель, – рассказывал