Комментарии. Коллектив авторов
мысли, и эти пути не секретны. Почему бы вообще не намекнуть в одной фразе вместо ста страниц, что Платон был дядькой, не очень то петрящем в искусстве, что истина дороже (иближе). Ямпольский пишет, пишет, цитирует, цитирует и вдруг выдаст точно и легко: «Из трансцендентальности идеи были превращены в имманентность и помещены в душу созерцателей, которыми стали художники». Всё! Это и произошло с платоновскими идеями, которые были объективно вне сознания. Ямпольский честно говорит, что эта мысль легла в основу диссертации моего любимого Эрвина Панофски. Так я читаю этого Яма Польского. Кстати, абсолютно неудачная метафора «ткача» в книге «Ткач и Визионер».
Я в своих медицинских заботах, поэтому помалкиваю. Предстоит скорее всего операция, и это тяжело. Лучше б я сел на свой байк и умчался эдак за сотню км. Но горловики – красивые гордые блондины, ценность, три врача, смотрят на меня как на готовое тело эксперимента. На той неделе будет известно, что мне назначено, и м.б. я преувеличиваю риски.
С Хендриком Джексоном завтра поедем на знаменитые скачи под Дюссельдорфом. Его отец поведен на лошадях и их разводит. Последний раз я был на скачках (derby, racings) лет 30 назад, в Киеве, когда общался с жокеями. Здесь в Германии это самые малорослые люди, а в Киеве это были верзилы. Буду писать тебе по мере развития событий.
Я тут провозился со своими медицинскими проблемами – потерял голос (и голосовые связки). Теперь, надеюсь, заговорю человечьим голосом не ранее, чем через 3-4 месяца. Так что пишу SMS, немножко клюю на компьютере и для общения с окружающими использую магнитную pad, где всё стирается и можно размашисто малевать заново, фактически чуть-чуть отставая от скорости медленной речи. Период физического молчания меня не страшит— скорее приближает к опыту Григория Паламы, к преддверью исихастского молчания. Как раз повод почувствовать этот дух поглубже. Единственно, мне было довольно интересно, несмотря на страдания. Международный англо-немецкий центр напоминает космический по количеству экранов и электроники. На меня тратились десятки тысяч (одни томографии и нуклеарные обследования, диагностические операции чего стоят). Медсветила говорят, что всё сделали как надо, что я на прямой выздоровления. Но я в полубессознательном состоянии наделе. У меня был отдельный номер, very posh, и Катя могла первые несколько дней провести вместе со мной. Уход там фантастически предупредительный и они меня всё же быстро поставили на ноги десятком переливаний в день, массажами и логопедией.
Иудаизм интересен, у меня здесь Игорь Ганиковский17 весь в этой литературе.
Дойдут руки и у меня. А я читал и перечитывал Эрвина Панофски (по-английски, разумеется). Почему такая тяга читать об искусстве? Потому что есть ряд изображений? Всегда есть пластический вид под рукой? Не знаю, но он тоже типа Лотмана. Еврей, начавший бегство из Германии в США ещё до нацистов.
Рад, что Амстердам прошёл как сон, дающий ощущение отдыха, каникул. Амстердам перифериен,
Художник, живет в Германии. См. его публикацию в этом номере.