Призрак Великой Смуты. Александр Михайловский
был отойти к станции Борзя. Складки местности и завалы из камней, хорошо защищавшие от винтовочных пуль, были бессильны против японских шимозных осколочных снарядов. Хорошо, что у японцев были только полевые крупповские 75-миллиметровки времен прошлой войны. Найдись у них под рукой гаубицы крупного калибра, тогда все могло бы быть значительно хуже.
За то время, пока читинцы сдерживали врага на перевале, на станцию Борзя к красногвардейцам успело подойти подкрепление. Добровольцы подходили как россыпью, группами по несколько человек, так и организованно в виде целых отрядов, состоявших в основном из бывших фронтовиков, принявших новую власть.
Был среди этих отрядов и Колуньско-Зоргоско-Газимуровский батальон, под командованием Прокопа Атавина, в прошлой истории именовавшийся бригадой Кол-Зор-Газа. Весть о том, что есаул Семенов ведет на их землю всякое бандитское отребье, чтобы восстановить власть богатеев, и что значительная часть семеновцев – это китайские и монгольские разбойники, широко разошлась по станицам и селам Забайкалья. За оружие взялись все – не только рабочие, казачья и крестьянская беднота, но и середняки, и даже некоторые зажиточные казаки, которые понимали, что если воинство есаула Семенова войдет в их края, то пощады не будет никому. Кто такие хунхузы, здесь все знали хорошо.
Прибывшие на подмогу читинцам тут же принялись рыть окопы. И хоть долбить мерзлую землю было нелегко, но фронтовики знали, что если у врага есть пушки, то только надежный окоп сможет спасти бойца от неминуемой смерти при артобстреле. Уговаривать никого не приходилось – все вгрызались в землю как каторжные, да так, что вспотели, будто не лютый февраль стоял на дворе, а жаркий август. Фронтовики помнили старую армейскую пословицу: «Лучше два аршина окопа, чем три аршина могилы».
С рассветом семеновцы возобновили свое наступление, и к десяти часам утра заняли станцию Соктуй и 81-й разъезд, находящийся в девятнадцати верстах от станции Борзя.
Первая атака баргуто-чахарской кавалерии, проведенная на станцию Борзя около полудня, не принесла Семенову ничего, кроме немалых потерь. Пулеметы выкашивали кавалеристов в подбитых ватой халатах и мохнатых шапках, которые, размахивая кривыми саблями, упрямо мчались вперед на маленьких лохматых конях. Степные всадники один за другим валились на землю и, наконец, не выдержав точного пулеметного и винтовочного огня, повернули назад.
Оттянув назад остатки своей кавалерии, Семенов погнал в атаку китайскую пехоту. Но она, увидев пространство перед окопами читинцев, заваленное лошадиными и человеческими телами, шла вперед неохотно и, попав под точный ружейно-пулеметный огонь, откатилась назад. А на флангах семеновцев, вырубая немногочисленные дозоры и разъезды, кружились сотни Аргунского полка, состоящие из опытных бойцов. Они не давали противнику охватить позиции обороняющихся и угрожали воинству есаула Семенова полным разгромом в случае неудачи наступления.
Увидев, что с наскока позиции красногвардейцев