Призрак Великой Смуты. Александр Михайловский
гарнизона Вячеслав Николаевич назначил полковника Дроздовского, чья Первая стрелковая бригада отличилась в боях на перевалах.
– Михаил Гордеевич, – сказал Дроздовскому полковник Бережной, – завтра с утра мы убываем в Эрзерум вразумлять генерала Пржевальского и наводить там порядок, пока фронт совсем не рухнул. Вы же остаетесь здесь в Тифлисе, так сказать, на хозяйстве. Не хочу вас учить, но постарайтесь особо не свирепствовать и дозу насилия отмерять по мере сопротивления. Для создания в Тифлисской и Кутаисской губерниях местных органов гражданской советской власти мы оставим здесь Григория Константиновича Орджоникидзе. Постарайтесь с ним сработаться. Он не только видный большевик, но еще и дворянин, а также медик, следовательно, культурный человек. Вот главным врачебным принципом «не навреди» вам и предстоит руководствоваться в своей деятельности. Чуть позже, когда ваша бригада приведет себя в порядок и пополнится, мы вас обязательно сменим на кого-нибудь другого.
– Значит, так, Серго, – сказал Фрунзе Орджоникидзе, – приказ партии тебе ясен. Никаких антисоветских выступлений в тылах Кавказской армии быть не должно, как, впрочем, и никаких левацких перегибов. Приказы, как известно, не обсуждают, а выполняют, поэтому делай все, что можешь, и даже то, чего не можешь. Националистическая меньшевистская сволочь должна быть искоренена раз и навсегда, и над этой задачей вы с полковником Дроздовским должны работать совместно.
Потом Фрунзе посмотрел в мою сторону.
– А вас, Антон Иванович, – произнес он, – я попрошу приготовиться к возможному принятию командования Кавказским фронтом. Мы же, со своей стороны, сделаем все возможное для того, чтобы пресечь разложение и восстановить, насколько это возможно, боеспособность армейских частей. Устроив геноцид армянского и греческого населения турки показали, что они во многом остались варварами, и потому к ним надо и относиться соответственно.
10 февраля 1918 года, вечер. Гельсингфорс. Свеаборг, Старая крепость. Штаб. Полковник Лесков Андрей Николаевич, начальник корпуса пограничной стражи
Весь январь я буквально разрывался на части, мотаясь по территории Финляндии, стараясь в кратчайший срок надежно перекрыть рубежи бывшего Великого княжества. При этом требовалось не только заново организовать пограничную службу, но и создать агентурную сеть в прилегающих к российско-шведской границе селениях.
В этом мне оказал большую помощь представитель ЦК партии большевиков Эйно Рахья. Человеком он был малообразованным, но умным и старательным. У него везде были свои люди. От них-то в штаб корпуса и стали поступать все более и более тревожные сообщения. Внимательно их проанализировав, я позвонил Эйно Рахья и предложил встретиться с ним и с командующим 2-м корпусом Красной гвардии генерал-майором Михаилом Степановичем Свечниковым для того, чтобы обсудить сложившееся положение.
А суть поступившей ко мне информации заключалась в следующем.