Сталин. Цена успеха, феномен пропаганды. Алекс Бертран Громов
в Питере к проводу для переговоров с Духониным. Минута была жуткая. Духонин и Ставка категорически отказались выполнить приказ Совнаркома. Командный состав армии находился целиком в руках Ставки. Что касается солдат, то неизвестно было, что скажет 14-миллионная армия, подчиненная так называемым армейским организациям, настроенным против советской власти. В самом Питере, как известно, назревало тогда восстание юнкеров. Кроме того, Керенский шел на Питер войной. Помнится, как после некоторой паузы у провода лицо Ленина озарилось каким-то необычайным светом. Видно было, что он уже принял решение. „Пойдем на радиостанцию, – сказал Ленин, – она нам сослужит пользу: мы сместим в специальном приказе генерала Духонина, назначим на его место главнокомандующим тов. Крыленко и обратимся к солдатам через голову командного состава с призывом – окружить генералов, прекратить военные действия, связаться с австро-германскими солдатами и взять дело мира в свои собственные руки”. Это был „скачок в неизвестность”. Но Ленин не боялся этого „скачка”, наоборот, он шел ему навстречу, ибо он знал, что армия хочет мира и она завоюет мир, сметая по пути к миру все и всякие препятствия, ибо он знал, что такой способ утверждения мира не пройдет даром для австро-германских солдат, что он развяжет тягу к миру на всех без исключения фронтах…»
10 ноября 1917 года Ленин и Сталин подписали постановление Совета народных комиссаров, запрещающего выход «всех газет, закрытых Военно-Революционным Комитетом».
Грозы двух революций
Враг народа, а точнее «враг римского народа» (hostis populi Romani), – термин римского права, который объявлял лицо вне закона. Известно, что в 68 году нашей эры римский сенат объявил Нерона врагом народа.
Выражение «враг народа» вошло в политический, а потом и повседневный обиход в эпоху Великой французской революции. Тогда едва ли не впервые многие вещи, в том числе и весьма жестокие, начали вершиться именно «именем народа». И клеймо «врага народа» стало готовым приговором, не требовавшим ни расследования, ни доказательств.
Смешивая факты с клеветой и щедро приправляя их словами гнева – «вероломство», «махинации», «беспорядки», «преступления», «жестокость», «коварство», – Робеспьер излагал придуманное им видение истории жирондистов и возлагал на них всю ответственность за нынешние беды страны. В конце речи он потребовал призвать к ответу перед революционным трибуналом «таких патриотов, как Бриссо, Верньо, Жансонне, Гаде.
Робеспьер говорил: «Чем больше триумфов у революции, тем злее ее враги». В своей речи «О Принципах Революционного Правительства», произнесенной в Национальном конвенте 25 декабря 1793 года, Робеспьер заявил, что «теория революционного правительства так же нова, как и революция, ее породившая. Ее не нужно искать ни в книгах политических писателей, которые не предвидели этой революции, ни в законах тиранов, которые, довольствуясь злоупотреблением своей властью,