Танцы ледяных смерчей. Владимир Владимирович Нащёкин
ещё сильнее – казалось, она будто стала превращаться в часть Родника, бурлящего внутри Принцессы, вымывая налипшую грязь высокомерия, срывая скользких, жирных пиявок самодовольства, присосавшихся к её груди жадными алыми присосками и отбрасывая силой этого неведомого внутреннего потока весь мусор, прилипший к ней во дворце и Башне Инквизиции. Всё вокруг закружилось водоворотом.
Дриада с грибами. Стонущий лес. Кричащие от боли деревья. Уродливые ветви. Грибы в руках Найне. Много грибов. Родник. Он вокруг. Везде. Внутри. Вопли птиц. Вой волколаров. Они тоже. В ручье. Дриада с родником в руках.
Поче… му?
Принцесса охнула. Пот ручьями стекал по лбу, щекам и вискам. Девушку скрутило судорогой. Она была уверена, что не выдержит и её вырвет, но этого не случилось.
Ей показалось, что она вновь пила живительную воду Шепчущего Ручья, а Сила Леса бурлящим потоком охватывала её, кружила, будто крошечную щепку и уносила на семь лет назад.
Туда, где с ней рядом находился Учитель с настоящими сапфировыми глазами…
– А ты научишь меня драться? – зеленоглазое чудо капризно выпятило губку и погладило пальчиком, украшенным перстнем с огмером, серебристый клинок. – Я хочу такой же мечик! Сейчас же!
– Принцесса должна научиться контролировать эмоции, – усмехнулся Лаэрт, а его странные, пронзительные глаза вспыхнули так, что придворные отшатнулись. Шиала даже не дёрнулась, только насупилась, напоминая капризного хомячка.
– А я не хочу эмоции! Кон… тах-ти-ро-вать! Хочу мечик! Сейчас же! Я – Принцесса Ламерии, если ты не заметил, лупастый вреднюга!
– Принцесса хотела сказать «пожалуйста», – Лаэрт слегка прищурился, а уголки его рта изогнулись в полуулыбке.
Придворные расступились – никому не хотелось попасть под очередной каприз Шиалы или испытать на своей шкуре перемену в её колючем настроении.
Девочка надулась, топнула ножкой в серебряном башмачке и посмотрела на мерцающего исподлобья так, что трое из четверых слуг закашлялись. Зелёные глаза, полные властного самолюбия, капризного своенравия и жгучего озорства встретились с холодными, требовательными глазами твинклера.
Все замерли, пытаясь не упустить, чем закончится невероятно комичная и потенциально трагичная дуэль, если в прекрасную головушку Принцессы закрадётся мысль, что «мечик не дали поиграться» из-за какого-то неудачливого придворного.
– Я… хочу! Серебристый мечик, ты недотёпище глазастое! И поживее, ну-у-у! – девочка сжала кулачки. Впрочем, второй раз её требование прозвучало чуть менее уверенно – она не привыкла, чтобы ей отказывали и тем более не могла понять, почему этого красивого высокого дядьку, приставленного ей отцом для обучения и защиты, не связывают за дерзость мордоворотистые гвардейцы, ведь они обычно исполняли любой приказ быстрее, чем своенравная разбойница успевала его озвучить.
– Если Принцесса считает себя достойной носить Серебристый Клинок мерцающего,