Я, маг!. Дмитрий Казаков
к тебе, как к мужчине...
– Это лестно, – ответил Харальд, и тут до него дошло, кто сидит рядом с ним во тьме. – Это ты, Асенефа?
– Да, – был ответ.
– И ты пришла сюда сама? – Изумление смешалось с недоверием и опаской.
– Не совсем. – Смех прозвучал, словно звон колокольчика. – Чужаки у нас бывают редко, а свежая кровь нужна, чтобы племя было сильным. К твоим друзьям тоже послали по женщине. Но к тебе я попросила отца отправить меня.
– Вот как, – несколько ошеломленно сказал Харальд и отпустил руку девушки.
– Ведь ты не прогонишь меня? – Теперь опасалась уже она. – У меня еще не было мужчин, и я хочу, чтобы ты был первым...
Теплая ладошка вновь, словно зверек, поползла по телу. Кровь в жилах Харальда вспенилась весенней рекой, и он ответил:
– Не прогоню, иди сюда...
Ожерелье упало ему на лицо, но он не обратил на это внимания. Гибкое сильное тело в его объятиях, острый, кружащий голову запах, и блаженство, истекающее из каждой поры двух тел, сливающее их в одно...
Ночь исчезла, распалась на обломки в ослепительной вспышке...
Глава 4
Магия – наука и искусство сочетания системы концепций и методов для построения человеческих эмоций, изменяющая электрохимическое равновесие метаболизма, использующая ассоциативную технику и способы концентрировать и фокусировать энергию, таким образом модулируя передачу энергии человеческим телом обычно для того, чтобы воздействовать на энергию других образцов, одушевленных или неодушевченных, но чаще всего для того, чтобы воздействовать на энергетическую модель личности.
Когда Харальд проснулся, юрта была пуста, а сквозь щель у плохо задернуюго полога сочился неяркий свет осеннего утра. Спина саднила – ногти у дочери вождя оказались длинными и острыми.
В голове стоял туман, точно такой же, как и в тот день, когда Харальд первый раз в жизни напился...
Пиво в корчме оказалось дрянным. Отдавало паленой кошачьей шерстью, но Харальд глотал его, словно изысканный напиток. Ни мерзкий запах в самой корчме, ни откровенно разбойничья рожа корчмаря не остановили Харальда. Он хотел напиться, залить боль от уничтоженной мечты, а последствия его не очень волновали.
Мир вокруг приобретал все более смутные очертания, и в один миг Харальд обнаружил, что кошки, ранее скребшие на душе, куда-то делись, а вместо них явилось желание доказать всему миру, как он, представитель славного рода фон Триз, могуч и силен.
Он даже поднялся, собираясь реализовать это в высшей степени благородное намерение, когда откуда-то сбоку возник хозяин. Сальные темные волосы свисали у него до плеч, а черные глаза смотрели со злобой. Разило от корчмаря протухшей свининой.
– Куда? – сказал темноволосый. – Хочешь удрать, не заплатив?
– Я уже заплатил, – ответил Харальд вполне уверенно. Хоть он и был пьян, но помнил, как отдал серебряную монету.
Лицо корчмаря плыло, колебалось, будто он находился под водой, слова также долетали плохо.
– Еще