Запахи войны. Карен Аветян
знают? Как они смогли меня поймать? Но ведь камеры не работали, охрану я не видел… Если я не видел охрану, это не значит, что её нет. Но что, если они всё знали? Кто-то рассказал им, что я буду здесь? Это невозможно. Я никому никогда не говорил о своей «любви» к уничтожателям. У меня возникло странное ощущение, будто бы они знали это. Может, они действительно знали о моих планах на сегодня. Но я не планировал сюда попасть, это вышло случайно, спонтанно. Рассуждать можно много и по-разному, но не сейчас.
– «Коков твой план Джозеф?» – спросил я себя.
Никакого плана на этот случай у меня не было. Я не подготовился к такому исходу, я не подготовился даже к проникновению на этот завод, но лучший план – это план, придуманный здесь и сейчас, в тот момент, когда у тебя нет времени на раздумье, взвешивания всех «за» и «против», перепроверку плана действий. В такие моменты в голову приходит лишь одна мысль – нужно бежать, и твой мозг моментально посылает сигнал телу.
И я побежал. Я побежал, как никогда ранее, словно профессиональный атлет. Страх – в такие моменты он отлично помогает. Он помогает осознать, насколько тебе дорога твоя жизнь. Я бежал, не оглядываясь назад, но чем ближе оказывался к двери ангара, тем больше мне хотелось уменьшить скорость бега. Дверь была заперта.
– Остановись, сынок! – закричал один из полицейских. – Тебе не сбежать!
Деваться было некуда… но, подождите, а вот и новая партия больших ящиков. Вот он, мой шанс скрыться. Но что потом? Рано или поздно они всё равно меня найдут. Неважно. Не знаю, что мной управляет, какое чувство, но я надеюсь, что полицейские от меня отстанут. Знаю, это как-то по-детски, будто мы играем в прятки, смешанные с догонялками, но как по-другому?
Отсиживаясь в лабиринте из коробок, я думал о предстоящем наказании.
– «Что со мной будет? – спрашивал я себя – На сколько лет меня посадят?»
Эти и другие вопросы не давали мне покоя, и страх окончательно мной завладел. Я больше не мог думать на трезвую голову. Опьянённый страхом, я даже подумал о том, чтобы сдаться. Я думал, это хоть как-то уменьшит срок наказания. Но моментами мне удавалось приходить в себя. Это было ужасно. Я смог прочувствовать страх каждой клеткой своего тела. Ещё никогда мне не доводилось заходить настолько далеко. Я стараюсь не ввязываться в подобные истории и жить по законам, но сегодня что-то пошло не так. Желания оказались выше законов.
Что со мной будет в тюрьме? Я не думал, что когда-нибудь попаду в тюрьму. Я действительно был законопослушным гражданином. До этого дня… А что я буду делать после того, как отсижу свой срок? С работы меня уволят сразу же после того, как узнают о моих противозаконных приключениях. Придётся искать новую, но мечты о нормальной работе можно закопать поглубже. Ни о какой «человеческой» работе человеку, отсидевшему срок в тюрьме, мечтать не приходится. Только «чёрная» работа или «человеческая», но нелегальная.
Дом у меня есть, и это уже хорошо. Возможно, в нём проведут