Радиомолчание. Вячеслав Михайлович Отдельнов
косыми, лишь только они замечают его. Рой отлично их понимал: в конце концов, он – человек, который находился в очень нехорошем месте рядом со Злым Рыцарем. Неужели и на них действуют выживальские бредни?
– Надо было спросить Арескетта насчет Злого Рыцаря, – заметил Рой чуть погодя, когда его не мог слышать никто, кроме Энди.
Тот покачал головой.
– Уверяю, ничего ценного он бы нам не сообщил. Но у меня было немного времени, чтобы поразмыслить, переговорить с людьми… минутку, коллега.
Снова гости, большая группа. «Доброго эфира, мистер Хаммер, мистер Меллер!» «С праздником!» «Уже пили кофе?» Один даже протянул рыцарю ручку и открытку с фотографией рогатой мачты Сайлнс-лэб. Мачта эта походила на швейцарский нож, из которого были выдвинуты все инструменты. Справа от нее Энди поставил свой автограф, похожий на готический собор с высокой колокольней, и вернул открытку восторженному фану. Меллер прятал глаза под капюшоном, понимая, что выглядит от этого только подозрительней.
– Насчет так называемого Злого Рыцаря, – продолжил Энди, когда они с Роем снова остались одни. – Посмотрите, во что раздулась эта история. Кто-то говорит о сознательной ликвидации Полковника Ху, кто-то – о подставе со стороны выживал, кто-то всерьез обсуждает оборотня и сделку со Злом, кто—то вообще считает, что так называемый Злой Рыцарь – утка, призванная подогреть интерес к сегодняшнему празднику. И это лишь малая толика существующих версий, соперничающих друг с другом в нелепости.
– Ничего нового, – сказал Рой. – У выживал всегда так.
Рыцарь на это ничего не сказал.
– А с Онио вы говорили? – спросил Меллер. – Все-таки, нет дыма без огня…
Энди вздохнул.
– Мне удалось встретиться с Робертой сразу после нашего с вами прибытия в Цитадель, мы даже позировали с нею перед фотокамерами. Тогда мне казалось, что это послужит неопровержимым свидетельством того, что Роберта Онио и Злой Рыцарь – два разных человека. Теперь же я понимаю, что это – капля в море. Крупица истины тонет в согласном реве неадекватов. Роберта и сама подливает масла в огонь – тем, что не желает рассказать правды. Даже если бы она созналась в совершенном ею непреднамеренном убийстве, это не имело бы столь катастрофических последствий для ее репутации, как молчание.
– Она рассказала вам?
– Увы, пока это лишь догадки. Мне она сообщила лишь то, что это – ее личное дело…
Тут они завернули за угол, и Энди вдруг замолчал и замедлил шаг.
На площади перед Маяком было полным-полно народа. Шум, гомон, порхают ангелы, кипит работа. Со стороны шлюза к Маяку ползла огромная катушка-электромагнит. Со всех сторон ее облепили люди. Вокруг вертелся сайлнс-лэбовский инженер, предрекающий носильщикам все кары небесные, если они что-то повредят. Среди носильщиков были и паладины, и даже гости Цитадели. Еще больше граждан толпилось вокруг – подбадривали, давали советы и просто веселились, в воздухе над ними парили воздушные шары и ярко-оранжевые флаги с пузатой пушкой и ядром на полпути к Черной Луне. Кое-кто из них заметил Энди