Богиня и поэт. Кирилл Геннадиевич Станишевский
в забвение.
– И не новость, и умер бы в твоих осколках, как напоследок робость идущая стремглав, с обрыва соскальзывая неловко, наполняется мятежами в предвкушении убийственной боли, последней божьей кары.
– Не надо умирать, не надо, это же так прекрасно, жить в предвкушении смерти.
– Ну что ты, ну что же. Издыхающий поэт, никто не измерит сие, и не сможет.
Избавься от меня пока не поздно, я люцифер испорченный, ханыга, заколдырь.
Прости, прости, я тебя предал, и словно небыль ищу, да ничего нет.
– Ищи, проси, умоляй, если требуешь.
– Давай, взбодряй!
– Ледяная вода лучше это делает. – И с небес осыпается градом с горох, льда безудержный поток.
– И пусть до небыли прорвутся скупые узлы отчаяния сего, чтоб тебя коснуться. Мы словно непробудные рвём руками кровушки сукно, похваляясь руганью.
– И пьём сию кровушку, раздирая зубцами плоть.
– Извини меня говорливого до немоты, ведь здесь так одиноко.
– За что извинить?
– За пьянь, за ругань, за уловки.
– Ладно, но в последний раз, запомни, соизволь вникать в сию поруку.
– И ты продолжай, немая пустота, отсутствие переполненное мной.
Я умер навсегда, всё, расход,
Тебе весело, а я смерть, яд, ужас.
– Ужас это мило, и даже превосходно.
– Это уже живность! Доведётся, увижу во всей красе твою роскошность, твою каменную плоть растоплю, и потечёт лавой красная муть безысходно.
– Красный цвет, цвет жизни и буйства, а красота ерунда!
– Полная, так что уповай на изысканность, я проверю, прежде чем пройдут века.
Пышность душевная твоя да будет и в том уверенность, и в том тебя я не забуду. Бывай!
– Приятных сновидений, буйствующий поэт. – Молвит пустота, божество, любовь и убийственная боль.
– Я умираю! – Неудержимый рвётся крик.
– Потом. Иди спать.
– Ветер, чеши мою разнузданную главь, угомонюсь в пору позднюю.
Самая высшая точка бытия. И ты, пустота, до смерти немая, обнажай свою прелесть, пока тебя не узнаю. Всё человечество изощрялось, вся жизнь вилась кровавыми струями, рвущейся плотью металась, дабы ты, ты сейчас осмыслил и услышал вопль!
– Какую прелесть в сей миг вы разумеете?
– Ты пользуешься моментом, мной! Я тебе дам во всею преисполненность!
Будешь выть как волчица в изгнании попусту в лунном свету, облизывая свой мех трухлявый в золоте и ночном пылу.
Слушай меня, я для тебя слишком молод, уходи по хорошему.
– Да, ты прав, я всегда это знал, до поры той, до какой не был прохожим.
– Что за лажа?
– Лужа небесных слёз, солёное море.
– Мне не хватает волнистой ласки шторма, но я обойдусь.
– Я спать хочу! Сколько можно прощаться? Вечность непробудная!
– Спокойной тьмы, ночи, смерть, пустота, дьяволица, любовь, но не та, но не тут, и не здесь.
– Прекрасно.
– Ты меня вылечи безвозвратно.
– Обязательно, ты уже мой.
– И