Искра в бушующем море. Анна Пожарская
трясло мелкой дрожью, и он никак не мог успокоиться. На рассвете отправился в храм Повелителя неба пообщаться с глашатаем предсказаний.
Старик-оборотень вышел к нему почти сразу, окинул молодого князя внимательным взглядом и добродушно улыбнулся. Авар учтиво поклонился и заглянул в глаза глашатая, некогда темные, а сейчас больше напоминающие выгоревшие на солнце каштаны.
– Скажи, Всеслышаший, когда мой отец Эскал просил дать для нас предсказание, что именно сказал тебе Повелитель? – Авар нахмурился, пытаясь сообразить, правильно ли он задал вопрос. – Какие слова?
Старик сощурился, будто припоминая, сложил руки в замок и глубоко вздохнул.
– Двухвостый дракон сказал, дети Авара от брака с женщиной отмеченной им, Повелителем неба, будут избавлены от родового проклятия семьи Силаты.
– Только дети? – Авар потер лицо ладонями.
– Только дети, – бесхитростно подтвердил служитель. Развел руками. – Сожалею, князь, о внуках речи не шло.
– А о Силате? – поинтересовался Авар больше для порядка, чем надеясь на утвердительный ответ.
– Нет. Ей твоя свадьба тоже ничем не поможет, – старик с сочувствием посмотрел на визитера.
Авар поклонился на прощание и отправился к себе. Написал письмо Ирте, спустился вниз переговорить с родителями. В обеденное время они вдвоем беседовали с министрами, и это оказалось очень кстати. Оставалось только подождать чуть-чуть.
Кровь уже бурлила, как кипящая вода в котелке, а гнев изо всех сил рвался наружу, когда слуга наконец сообщил Авару, что его ожидают. Сын Эскала сделал глубокий вдох и направился в кабинет матери.
Он вошел и плотно затворил за собой дверь. Поздоровался. Вдохнул знакомый с детства карамельный запах и немного успокоился. Мать сидела в кресле за огромным столом красного дерева. Поймав взгляд Авара, она почуяла неладное, встала, обошла деревянного гиганта и уселась на его край. Трансформировалась в самую близкую к людской ипостась и нерешительно улыбнулась. Обычно она пребывала в одинаковой форме с супругом, но сейчас, по-видимому, хотела быть похожей на сына. Эскал остался сидеть на своем обычном месте, необъятном кресле в дальнем от двери углу. В просторном светлом помещении повисла тревожная тишина.
Сын не стал тянуть, он задержал взгляд на родителе и заговорил:
– Скажи, отец, я когда-нибудь подводил тебя? Отказывался помогать или нарушал обещания? Были ли моменты, когда ты стыдился за меня? – Авар потер лицо руками, старясь сохранить равновесие.
Эскал нахмурился и сложил когтистые лапы в замо́к. Покачал головой:
– Никогда. Я всегда знал, что могу на тебя положиться.
Авар кивнул и посмотрел на мать.
– А ты, мама, скажи, хоть раз я действовал вразрез нашим интересам? Каким-нибудь поступком или словом когда-нибудь опозорил наш славный род? Или, быть может, показал себя недостойным наследником такой великой фамилии? Плохим переговорщиком или командующим?