Ангелы не умирают. Екатерина Оленева
умоляюще цеплялись за всё, до чего могли дотянуться, Синтия знакомым до боли, родным жестом собрала их в горсти, вытащил из-под рубашки и рассыпала сверху, заставляя проливаться золотым дождём.
Я зачарованно смотрел, как они переливаются рождественскими огоньками под мерцающим пламенем в камине.
– Самое время поблагодарить меня, братец, – с усмешкой протянула она.
– За что? За отличный секс? – попытался отшутиться я.
– И за него, если хочешь, тоже. Но лучше за то, что я почти, как богиня, смогла вернуть тебя из мира мёртвых.
Улыбка как-то сама собой сошла с лица:
– Ты это фигурально выражаясь?..
– Нет, Альберт, буквально. Ты, правда, не торопился вернуться ко мне. Мне даже начало казаться, что ты избегаешь самого этого места – нашего дома.
Но я всё равно знала: как не торопись ты сбежать от самого себя, рано или поздно ты все равно вернёшься. Как ты всегда возвращался ко мне. Только на этот раз ты слишком сильно медлил.
– Как всегда, слушая тебя я задаюсь вопросом: ты сумасшедшая или просто хорошо прикидываешься?
Лицо Синтии приняло незнакомое мне выражение глубокой задумчивости:
– После всего того, что мне пришлось пережить, братец, не мудрено сойти с ума. Иногда мне кажется, что всё, что я вижу – это тяжёлый, затянувшийся бред.
– Тогда можешь бредить вслух. Я охотно тебя послушаю. Из твоих уст, сестрёнка, любой вздор звучит для меня музыкой.
– Не в этот раз, братец. Но тебе придётся выслушать. И поверить. Потому что, во-первых, это будет правда. А, во-вторых, ты ведь здесь? А это лучшее доказательство тому, что, какой бы не выглядела бредовой история, что ты сейчас выслушаешь, это правда.
– Хорошо, валяй. Вещая свою правду. Только скажи, в этом доме есть ещё вино? Я был бы не прочь промочить горло.
Синтия, поднявшись с лёгкой непринуждённой кошачьей грацией, прошлась по комнате до серванта, мелькая босыми ногами с маленькими, как конфетки, пальчиками и вернулась с двумя бокалами и бутылкой вина, красного, как кровь.
– Открывай, – протянула она бутылку мне.
– За встречу через сотню лет? – поднял я тост.
– Прошло на четверть века больше, – пожала она плечами, макая коралловые губки в бордовое вино.
Я последовал её примеру, не отрывая взгляда от её прелестного личика:
– Ты обещала мне историю, сестрёнка.
– Обещала. Ну так слушай.
Не знаю, что я надеялся услышать, но явно не то, что сказала Синтия.
– Ты знаешь легенду о том, что Элленджайты прокляты.
– Это не легенда, – поиграл я бокалом, наблюдая, как качается красное вино, которое в тени кажется чёрным. – Это прямая констатация факта. Никакой мистики – люди просто немного наблюдательнее, чем нам кажется.
– Проклятыми называли детей падших ангелов. Нефелимов.
Я крепче сжал челюсть, стараясь удержать крепкое словцо. Драгоценная сестрёнка на многое смотрела сквозь пальцы и не гнушалась спать с братьями, но она терпеть не могла сквернословий. Вот такая причуда.
А