Зов дельфина. Олег Рой
Если так, тебе придется научиться есть камни. Потому что растения абсолютно точно живые, а? А вдруг они еще и мыслящие? Чувствующие – это наверняка. По-своему, по-растительному. Возьмем пшеницу: проклюнулась из зернышка, растет, солнышку и дождику радуется, деток растит, из которых новые ростки появятся… А этих деток, в смысле, пшеничные зерна – раз, и в мельницу, а после – в печку. Кушай, Максик, хлебушек! Салатные листья ты вообще живьем поедаешь – ничего, нормально? Может, им больно?
– У них же нет нервной системы… – довольно растерянно возразил Макс.
– Мы не знаем, – улыбнулась Лера. – Привычной нам нет, но тем не менее. Даже амеба съеживается, если ее уколоть. Значит, чувствует? Амеба, Макс! Простейшее одноклеточное. Вряд ли растения, усложняясь, утратили эту способность. Мимоза при прикосновении складывает листочки – значит, точно чувствует? И солнечный свет они тоже ощущают – многие растения поворачивают листья за солнцем. Почему бы им точно тем же способом не ощущать боль? Может, они кричат, только никто их не слышит? Чем поедание салата или овсяной каши отличается от поедания бифштекса или яичницы? Принципиально – ничем. Вся природа состоит из пищевых цепочек. Одно живое существо поедает другое. Только растения питаются неорганикой. Впрочем, органикой тоже. Большинство – мертвой, некоторые – и вполне живой. Росянка тебе в пример и прочие орхидеи. Растения-хищники. Про животных и говорить нечего. Каждый кого-то ест. Так уж все устроено.
– Но разум может ведь… разум просто обязан нести милосердие!
– Милосердие? Тогда тебе придется и от растительной пищи отказаться. Это логично. Нет принципиальной разницы между капустой и куриным яйцом. Кстати… Вспомнилось вдруг. Вегетарианцы очень уважают мед. При этом даже не удосуживаются задуматься, что этот самый мед оплачен жизнями тысяч – я не преувеличиваю, тысяч, так уж все устроено – пчел. Существ, весьма вероятно, разумных. Разумных вне нашего понимания, правда. Но: язык, и весьма сложный, наличествует, изготовление орудий труда – разнообразных сотов – тоже. Вердикт: разум. Но человеку плевать. Вегетарианцу, собственно, тоже. Ах, пчелки, ах, собрали мед, ах, мы его себе, а им взамен теплое место для зимовки. Прекрасно. Только мед этот все равно оплачен пчелиными жизнями, причем в гораздо большем количестве, чем если бы пчелы существовали сами по себе, без нас. Так гуманно ли этот мед есть? Что же касается того, что разум должен нести милосердие… Тебя не смущает, что твои любимые дельфины – хищники? Они-то рыбу трескают, мама не горюй, и никакими моральными терзаниями по этому поводу не заморачиваются. Что-то я не слышала, чтобы кто-то из них предпочел планктон. А чего? Киты вон лопают же, так почему бы и дельфинам на вегетарианство не перейти? – Лера выдернула из пачки еще одну сигарету, подумав, что многовато будет, ну да ладно, один раз помирать. Затянулась пару раз, тряхнула головой. – Извини, я не хотела тебя обидеть.
– Ничего. – Макс примиряюще улыбнулся. – Наверное, мне полезно было это послушать. Никогда не смотрел на вегетарианство с такой точки