О культуре и не только. Елена Ямпольская
МИНУВШЕМ году телеканал «Россия» крайне изобретательно обошелся с отечественной историей – во-первых, втянув всю страну в выборы главного имени, а во-вторых, вложившись в производство фильма Валерия Тодоровского «Стиляги». Теперь народ – реальный и виртуальный – ожесточенно спорит о достоинствах князя Александра Невского, разводит конспирологию вокруг третьего места Сталина, а в стиляг и комсомольцев готов играть как в «казаки-разбойники», поделившись на два лагеря. Лично я – по итогам просмотра – остаюсь с комсомольцами. История – вещь опасная. У нас так взрывоопасная. Потому, затевая проект «Имя Россия», а под финал года выпуская на экраны «Стиляг», продюсеры повторяли: это всего лишь игра. Не надо сталкиваться носами до кровавой юшки. И все-таки игры предполагают честный свод правил. В «Имени…» эта честность была. В «Стилягах» она, на мой взгляд, отсутствует.
«Стиляги» сделаны как мюзикл, в первую очередь, видимо, чтобы воспользоваться всеми преференциями жанра. От мюзиклов не требуют достоверности. Фабула может быть самой приблизительной, соответствие реалиям – абсолютно вольным. Атмосферу эпохи – даже картинку – воссоздавать не обязательно. Это вам не «Ликвидация». Вместо домов и улиц – размытые пятна.
Тонкость, однако, в том, что время и место действия «Стиляг» указаны точно: 1955 год, Москва. Таким образом, молодняк – если посмотрит кино без взрослых – вполне может увериться, будто по «Броду», она же улица Горького, только и хиляли попугаистые – вырви глаз – чуваки с крашенными акварелью бульдогами и средь бела дня целовались взасос. А молодой авангард трудового народа – комсомол, поголовно облаченный в мешковину и пропагандирующий едва ли не монастырскую аскезу, часы досуга посвящал охоте на этих самых попугаев, сладострастно выдирая им перья из разных мест.
При этом главная вдохновительница «жлобов» – комиссар Катя – оказывается скрытой нимфоманкой и едва ли не насилует главного героя, щуплого пацана с вечно приоткрытым ртом. Пацан комиссарского тела категорически не хочет. Зато муза стиляг Полина, по кличке Польза, способна на большое чувство, коим и одаряет того же героя (вот ведь – не родись красивым…). Впоследствии, правда, она одаряет его еще чернокожим младенцем, но большое чувство от этого не становится меньше.
Кто жил в 1955 году, снимает про те времена «Покровские ворота». Кто не жил – «Стиляг». Бедный пижон Костик Ромин – его бы на «Броде» засмеяли…
Спорить о правдоподобии всего вышеизложенного не приходится. Хотя бы потому, что прелестные девушки на фотографиях полувековой давности – наши мамы. Не стиляги. Обычные московские комсомолки, а равно спортсменки и красавицы. С пушистыми локонами. С затянутыми талиями. В нарядных, зачастую собственными руками сшитых платьицах. Такие разные. Такие уникальные – без всякого выпендрежа. Попробуйте объяснить им сегодня, чем «стиляжная» юбка Пользы, за которую ее яростно проклинают старушки в поликлинике, отличается от их собственных «фестивальных» – из 1957-го