Противоречия любви. Ka Lip
зачем ей всё это делать, зачем ей жить.
Когда прохладный ночной воздух, проникающий в открытую форточку, стал холодить ее кожу, она натянула на себя одеяло и завернулась в него. Это максимум, на что ее хватило. В голове проносились мысли о произошедшем и о жизни дальше. Конечно, она слышала о тех девушках, которые не сберегли себя. Но это они делали по любви, хотя, правда, потом сильно раскаивались в содеянном. Замуж их никто не брал, а вот порицание и отторжение они получали отовсюду. И им приходилось или жить с этим, надеясь, что какой-нибудь старый вдовец цыган возьмет вот такую себе в жены, или они уходили из табора навсегда. Дара не хотела ни первого, ни второго. Выйти замуж за старика лет шестидесяти, у которого его дети от первых жен старше ее, было бы ужасно. Она в такой семье всегда будет в роли домашней прислуги, всеми презираемая и забитая. А уйти из табора…
Дара вспомнила свою жизнь. Отец хоть и любил, чтобы она была при нем, но понимал, что дочка хочет и мир посмотреть, и поэтому разрешал ей кочевать с цыганами. Как только зима уступала свои права первому теплу, их табор собирался и отправлялся в строну юга. Они кочевали по Ставрополью, Краснодарскому краю, часто останавливались на берегу Черного моря. Это была настоящая цыганская жизнь. Правда, кочевали они не на лошадях, а на машинах, к которым были прицеплены трейлеры, оборудованные под жилье. Лошадей они тоже перевозили в специальном оборудованном фургоне, прицепленном к машине. И вот таким длинным «паровозиком» из машин с прицепами цыгане и кочевали из города в город. Основным их заработком были концерты в тех местах, где они останавливались. Иногда это были Клубы или Дома культуры, а иногда просто центральные площади городков и селений. Дара активно в этом участвовала. Она пела и плясала, и была счастлива такой жизнью. Ей казалось, что так будет всегда. Только вдруг всё завершилось, причем настолько страшно и необратимо.
Хотя, конечно, ее кочевая жизнь тоже должна была в скором времени завершиться. Отец договорился о ее замужестве, и этой осенью, после возвращения из армии ее жениха Янко, она должна была стать его женой. Только Янко Дара не видела, но такова традиция – судьбу молодых решают родители. Дара не противилась этому, а расспросив подружек из табора, где рос Янко, она узнала, что он даже недурен собой, высокий и красивый.
Только что теперь толку. О каком замужестве она думает? Его родители, наверное, уже расторгли их помолвку, как только услышали о ее похищении. А сам Янко плевать в ее сторону будет после всего произошедшего. Людям уже неважно – по доброй воле она пошла на это или нет. Люди злые и всё равно скажут, что она сама виновата, сама захотела этого. Дара осознавала весь масштаб своего позора. Ее морозило даже под одеялом, в которое она куталась. Или этот холод шел изнутри, и поэтому она не могла согреться. Не быть ей женой молодого красивого Янко. Она вспомнила и о Шандоре. Он ей никогда не нравился, а теперь и Шандор плевать в ее сторону будет. А ведь до этого она гордо проходила мимо него, зная, что Шандор и его табор – изгои в племени цыган. Шандор