Наступление. Александр Афанасьев
они все равно смотрели вперед, верили в великое американское будущее и надеялись на него.
Президент поднял голову, когда молитва еще не была закончена, обвел глазами собравшихся. Сейчас он был в здравом уме – и ему хотелось плакать. Где все? Куда все подевались? Почему бросили его? Почему за этим столом, где ни говорили о том что СССР осталось не больше десяти лет – незнакомые лица?
Он что – один должен отвечать за все?
Миз закончил с молитвой
– Приступим, повторил Буш – мистер Уэбстер, расскажите.
– Да… – седовласый, подтянутый судья поправил очки, у него была великолепная память и он говорил без бумажки – турецкие официальные власти сообщили нам о том что два часа назад к ним обратился человек, перешедший границу вместе с группой других лиц, и попросивший политическое убежище в США. Сейчас проводится опознание – но есть основания предполагать, что это советский министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе, бежавший из страны, опасаясь расправы сталинистов. Этот человек находится в очень тяжелом состоянии – но есть все основания полагать, что это и есть Шеварднадзе. Сейчас я дал команду перебросить в Анкару группу офицеров из Пакистана, группу возглавляет Майкл Уорден, очень опытный оперативник. На данный момент больше нам ничего не известно об этом человеке.
Все молчали. Джеймс Бейкер, секретарь Казначейства, что-то писал в блокноте, и карандаш противно скрипел по бумаге.
– Прекратите Джеймс – недовольно сказал Буш
– Извините, сэр. – Бейкер перестал писать.
– Этот человек… – слабым, скрипучим голосом заговорил президент – он что, ранен?
– Нет, сэр. Он в очень тяжелом психологическом состоянии. Турки не допускают нас к нему сейчас Госдепартамент готовит ноту протеста, а Пентагон готовит список того, чего мы их можем лишить, если они будут плохо вести себя. Они вооружены нашей техникой, так что проблем не возникнет. Он говорит сущую чушь, сэр.
– Какую именно, Билл?
Все боялись посмотреть друг на друга – только что президент перепутал нового директора ЦРУ с бывшим. Их звали одинаково – Уильям – но Кейси не слишком то любил свое имя, и все его звали Биллом, в том числе Президент. Уэбстера Биллом никто и никогда не называл.
Уэбстер счел за лучшее не заметить.
– Сэр, он говорит по-грузински, у нас там пока нет переводчика с этого языка, и доступ к нему очень ограничен. Турки перевезли его на территорию воинской части в горах, там расположены горнострелковые части, а сам район сильно укреплен. Турки боятся, что русские нападут на них, чтобы убить его или выкрасть. Сейчас мы направляем самолет – собираемся его перевезти в Рамштайн и дальше сюда в США, как можно быстрее. Пока русские возможно не знают, где он – но рисковать, оставляя его в Турции нельзя.
– Что он говорит, Билл? – настойчиво повторил президент
– Сэр, по-русски он говорит только «Все пропало». Вместе с