Наступление. Александр Афанасьев
лихорадочно думал. Если бы это произошло через год – он бы успел выставить достаточно людей, чтобы потом и перевести в МВД и взять под контроль и это министерство. Но сейчас – у него никого там не было. Почти никого…
– Сколько людей надо?
– Тысяч тридцать.
– Много. Кто будет выполнять работу по профилактированию? Пусть эта работа не видна – но ее надо делать, и делать изо дня в день. Знаете, когда работа сотрудника КГБ выполнена наилучшим образом? Когда ничего не произошло. Это милиция раскрывает. Мы – предотвращаем.
– Пусть так. По штату еще посчитаем, на Житной тоже рот широко раскрыли, им дай волю, так они еще под сотню тысяч попросят. Но люди нужны Гейдар.
– Да я понимаю…
Людей то можно найти, это не проблема – он понимал, что штаты раздуты и многие просто просиживают штаны. Но два обстоятельства не позволяли ему в душе смириться с решением, которое как он понял, было уже обговорено и по нему было собрано большинство – без него. Даже три. Первое – он, как генерал госбезопасности и бывший начальник республиканского КГБ считал это заведение своим, и ему просто корежил необходимость сокращать штат. Расширять – это другое дело, тут любой начальник в ладоши похлопает от радости, а вот сокращать… Второе – его передернуло от самой манеры принятия такого решения – собралась тройка и приняла, а теперь его фактически уговаривают на то, что решение принято и нужно смириться. Третье – опора на КГБ, и так сильно пострадавшее при перевороте, была его единственным козырем, и он отчетливо понимал, что МВД усиливают в пику ему. Значит – надо активно работать с армией, в споре КГБ и МВД точку должна поставить армия. Тем более – если реализовать намеченные планы.
Нет, сейчас не время выступать.
– Договорились? – генеральный секретарь по старчески, с прихрипом дышал, чуть мямлил слова, простудился видимо.
– Договорились…
– Вот и хорошо. Тогда мы… на ближайшем Политбюро и оформим.
Сделали перерыв, небольшой, чтобы разрядить обстановку. Подавальщица внесла чай с вареньем, почему-то сейчас в Кремле пили его именно с вареньем. Сегодня были вишневое, густое как желе…
– Простудился – сказал Соломенцев, колдуя над своей чашкой – старость не радость.
– Весна и осень, два врага народа – несколько мрачно пошутил Громыко. Он был у руля еще тогда, когда все помнили, что на самом деле означает – враг народа.
– Какая осень, зима… Только подморозило.
Алиев отхлебнул из своей чашки – он пил просто чай, без варенья – чай с вареньем он ненавидел
– Я вообще то по армейским делам… – решил он перейти к тому, ради чего и пришел.
– По армейским так по армейским. Может… Юрия Дмитриевича пригласить?
– Да нет. Пока не стоит…
– Не стоит, так не стоит. Как я понимаю, он на коллегии был?
Уже знают.
– Да, был. Запороли работу, теперь наверстываем.
Аппаратной техникой выживания Гейдар