Наступление. Александр Афанасьев
на падение валютных поступлений и весьма резкое – Советский союз довольно хорошо справляется с этой ситуацией, а уровень внешней задолженности в целом по экономике на два порядка ниже, чем у развитых стран[88]. Если они до сих пор продержались с таким низким уровнем задолженности – они могут его постепенно наращивать и держаться так долгое, очень долгое время, как минимум десятилетий, если не больше.
– У нас нет десятилетия, джентльмены – сказал Буш – если мы не выиграем у Советов в течение ближайших пяти лет, то мы не выиграем никогда. Мы проиграем. А они – выиграют. У вас все, мистер Уэбстер?
– Да, сэр.
– Хорошо. Мистер Карлуччи, желаете сказать?
– Да, безусловною. Нас здесь пугают апокалипсическими прогнозами, реальность же такова. У русских нет ни одного нормального авианосца, у нас их двенадцать, и это не считая десантных кораблей, на которых могут базироваться самолеты типа Харриер. Мы сотрем ими русских в порошок.
– Эти самолеты… они смогут не дать нефти подняться до уровня, указанного мистером Уэбстером, мистер Карлуччи? – спросил Буш, и в голосе был отчетливо слышен сарказм
– Сэр… у нас будут гарантированные поставки нефти, – ответил первое пришедшее на ум министр, и понял что сморозил глупость. Сам это понял, он был бизнесменом, а среди бизнесменов процент глупцов стремится к нулю.
– Вопрос не в том, сколько нефть будет стоить для нас. Вопрос в том, по какой цене смогут продать ее русские.
Вице-президент уничижающее посмотрел на министра
– Да, сэр, – только и смог сказать он
Не та гвардия… не та. Труба пониже и дым пожиже.
– Хорошо, – подвел итог вице-президент, – по экономике, кто хочет выступить?
На СНБ в очередной раз был приглашен глава ФРС, более того – об этом никому ничего не сообщали. Глава ФРС, формально частное лицо не имел права присутствовать на заседаниях одного из высших органов управления страной, тем более выступать на них. Максимум – в качестве эксперта. Тем – не менее – Алана Гринспена пригласили, потому что все они были в одной лодке, и от денег зависело многое, если не все.
– Сэр, мои прогнозы остаются неизменными с предыдущего выступления – коротко подытожил маленький человечек, которому еще не присвоили титул «финансового кудесника».
– Я помню ваше предыдущее выступление – с трудом сдерживая себя, сказал Буш – меня интересует, что вы предлагаете, чтобы изменить состояние дел.
– Сэр, мы можем пойти двумя путями. Первый вариант – балансировать на краю пропасти до конца зная, что рано или поздно мы все равно упадем. Мы можем начать финансировать дефицит бюджета за счет эмиссии, но для того нам нужно будет нечто, чтобы впитывало излишнюю денежную массу, некие адсорберы, вы понимаете о чем я?
– Пока нет.
– Нужно связать лишние деньги. Деньги должны быть вложены во что-то, они не должны гулять по рынку, потому
Здесь надо пояснить. Рассматривая задолженность страны, нужно рассматривать не только суверенный внешний долг, который тогда бы довольно низким, потому что Горбачев не успел нахватать горбачевских займов, но и задолженность других экономических субъектов, а также задолженность частных домохозяйств. А этой задолженности у СССР не было вообще, она была на несколько порядков выше, чем в тех же США. Америка была банкротом уже тогда, в то время как мы всегда жили по средствам – скромненько, но по средствам, причем жизнь постоянно улучшалась. И мы клюнули на мираж американской сладкой жизни, не понимая что это – шик банкрота, пришедшего в казино играть на последние в призрачной надежде выиграть. Вообще, когда думаю о тех временах – никаких слов кроме матерных нет.