Энцо Феррари. Биография. Брок Йейтс
казались доказательствами возрождения сильной, единой Италии, напоминавшей о временах Римской империи. Но это было большое заблуждение. За фасадом из парадов, громкой риторики, маршей в броской новой униформе пыхтела, двигаясь вперед, все та же раздробленная на регионы, циничная, изолированная, оппортунистическая Италия, которую слабо впечатляла вся эта суета – она оставалась все той же, что и раньше. Да, люди воодушевленно встречали дуче, взмывали руки к небесам в фашистском приветствии, мечтали о могуществе и славе, но в конечном счете, когда ночь спускалась на их дома с запертыми окнами, люди осознавали, что все это лишь очередная игра и что если они хотят выжить, надеяться им нужно только на свою смекалку и способность играть в древнюю игру под названием жизнь в своем, итальянском стиле.
Мало кто из людей лучше Феррари разбирался в нюансах этой игры, а потому в 1934 году он, движимый вперед своим реалистическим мышлением, вступил в ряды фашистской партии. Его деловые отношения с Гоббато и Alfa Romeo требовали этого. Нет никаких доказательств того, что он был искренне преданным делу партии членом, хотя в информационных бюллетенях Scuderia следующие четыре года преобладал воинственный тон, созвучный с доктриной партии. Фашистские лозунги сквозили во всех текстах, и традиционное для Феррари стремление уколоть своих конкурентов – братьев Мазерати, немецкие команды, некоторых отдельных пилотов и спонсоров, впавших в немилость, – стало более выраженным и резким. Феррари – всегда бывший хладнокровным бизнесменом – не собирался разрушать выгодное соглашение с Alfa Romeo из-за какой-то глупой, по сути, совершенно не относящейся к делу политической доктрины. Если в моде фашизм и он способен обеспечить Scuderia новые победы в гонках, пусть будет так; Энцо Феррари будет прилежным фашистом.
Поскольку официальная заводская гоночная команда Alfa Romeo вновь в своей порывистой манере погрузилась в состояние спячки, Яно и его подшефным инженерам были поручены другие задачи, в числе которых была разработка новых мощных двигателей для самолетов-истребителей. Феррари же пока пришлось обходиться теми шестью «P3» monoposti, стоявшими в гараже. Но было одно условие: два богатых алжирца, Ги Молль и Марсель Леу, уже заказали для себя новые «P3», а значит, Scuderia придется взять их в состав команды, чтобы выполнить обязательства завода.
Это породит осложнения, но они будут с лихвой компенсированы подписанием не кого-нибудь, а такой знаменитости, как Акилле Варци. С уходом Нуволари серьезный, неулыбчивый Варци открылся для предложений Феррари. Было широко известно, что этот титулованный, расчетливый профессионал отказывался выступать за одну команду с темпераментным, взрывным Нуволари. Но с учетом того, что и Maserati, и Bugatti, казалось, все глубже увязали в песках отсталых технологий, а Scuderia, имевшая в своем распоряжении хваленые «P3» monoposti, процветала, для Варци было логичным шагом сменить команду. Феррари знал, что Акилле – человек с тяжелым характером, но зато его можно мотивировать