За гранью. Капитан поневоле. Андрей Грог
что убеждается в доступности нового источника питания. Окрестное население прекрасно знает об этом, и если факт подобного становится известен, то на медведей в округе объявляется облава с привлечением массы охотников и даже военных. Выглядит как месть, но по-другому нельзя.
Но, как говорится, бог не выдаст, медведь не съест. Бедра в упорах, задницы на сидушках, руки в неопреновых перчатках крепко сжимают углепластиковые весла. Два катамарана отчаливают от каменистого берега на стремнину. Речка здесь уже была достаточно широка для них – десять с лишним метров. По камчатским меркам это, конечно, ручей. С мощным и стремительным течением, который, впрочем, почти везде можно перейти в брод, как говорится, не зачерпнув воды в болотные сапоги. А это основной критерий «переходимости» в тех краях. Если уровень воды выше, то, как правило, течение валит человека с ног. Но водникам это не страшно.
Первый день прошел без приключений. Четыре небольших порога прошли легко, даже не выставляя страховку, поскольку после просмотра было ясно, что для катамаранов там опасности быть не может. Вечером, остановившись на ночевку, сушили гидрокостюмы, приняли по сто грамм (именно сто!) разведенного спирта для здоровья и, попивая чай, наслаждались красивейшим пением Юли под гитару, Пашкиной жены. Она оказалась компанейской и легкой в общении, с красивым лицом, гибкой и сильной фигурой. Все были ей очарованы, но не переходили известных границ. Вообще друзьям было о чем поговорить после долгой разлуки. Рассказывали о своих работах, проблемах, увлечениях. Конечно, больше всего слушали Пашу с Юлей. Им-то было о чем поведать, здесь все было настоящее, живое, экзотическое. Но и москвичи не оставались в долгу, особенно Коля Паперна со своими космическими делами.
Утром приходил медведь. Нисколько не стесняясь, трещал ломаемыми ветками в кустах на краю поляны. Вообще-то, ребята, проинструктированные Пашкой, никакой еды снаружи не оставили, а использованные консервные банки обожгли в костре. Но, видать, какой-то запах остался, а может, зверушка просто проявила любопытство. Кто ж его знает? У него вон какая голова большая, может, он Достоевского читал… Саша как раз собирался вылезать из палатки, потому что сегодня была его очередь готовить завтрак. И застрял в проходе от неожиданности. До медведя было метров двадцать. Он отчетливо видел его шкуру в свалявшихся комьях бурой шерсти. Из соседней палатки выглянула сначала голова Юли, а следом Пашки. Оба тут же исчезли, чтобы через несколько секунд появиться снова. Юля с цилиндром дымовой шашки в тонких руках, а Пашка – с «Сайгой».
– Э, мужик! Тебе че надо? – Громко и зычно крикнул Пашка. И для убедительности лязгнул затвором. Копошение прекратилось. Медведь замер. Потом оглянулся на поляну, постоял несколько секунд в раздумьях и не спеша затрусил по краю поляны в сторону тропы, проходившей чуть дальше от реки. На заднице смешно тряслась обвислая шкура – не успел еще нагулять жира. Саша с ужасом вспомнил, как он вчера