Пурпур и яд. Александр Немировский
быть подданным варварского царя, другое – подчиняться царице. На блюдах в назидание домоправителям и домочадцам писалось: «Не слушай женщины!» Не случайно Троянская война разгорелась из-за Елены, а Пелопонесская из-за Аспасии!
Но в конце концов, можно было бы примириться и с царицей, если бы не ее покровители и союзники – римляне. Уже Эвергет отправлял им на помощь корабли и помогал им в их затеях своими войсками. Но во всяком случае, он не позволял себе садиться на голову! Теперь же при Лаодике римские корабли освобождены от пошлин, римские откупщики владеют серебряными рудниками Понта. Их рабы источили горы, как кроты. В сам трон вцепился прихвостень римлян Ариарат, соединивший в своих руках несовместимые должности: он и верховный жрец богини Кибелы, и начальник следствия. Темницы Синопы, Трапезунда, Амиса забиты людьми, подозреваемыми в отравлении Митридата Эвергета или в попытках отравления Лаодики. А сам «мастер ядов» – так называли могущественного жреца – не только оставался на свободе, но и судил невиновных.
Недовольство, давно нараставшее в народе, нашло в тот день выход. Стало известно, что прибывший в город римский посол нагло потребовал выдачи Моаферна. Это неслыханно! Ведь Моаферн не какой-нибудь беглый раб, а человек, в жилах которого текла царская кровь! И Ариарат вместо того, чтобы встать на защиту брата Эвергета, разослал по дорогам стражников. Глашатаи объявляют награду за его голову!
Люди, собравшиеся в Северной гавани, менее всего напоминали предприимчивых торговцев или праздных зевак. По хламидам в желтых подтеках можно было узнать горшечников. У плотников волосы были в стружках, а руки в смоле. Писцов выдавали бледные лица и худоба. Всех их привлекла бирема «Беллона», доставившая в Синопу римского легата.
Каждый, кто знал синопейцев, быстро бы сообразил, в чем дело, и не стал бы дожидаться попутного ветра. Но посольство в Синопу было первым самостоятельным поручением Мания Аквилия Младшего. Привыкший к раболепию эллинов Азии, он не обратил внимания на толпу.
Синопейцы не обнаруживали ни почтения, ни страха. Началось с оскорбительных выкриков, кончилось градом камней и черепицы.
Кормчему удалось отцепить сходни и отрезать якоря. «Беллона» отделилась от берега, сопровождаемая негодующим ревом толпы: «Вон! Вон!»
Маний Аквилий чувствовал себя, как Одиссей между Сциллой и Харибдой! Позади – разъяренная чернь. Впереди – встреча с отцом, не прощающим ошибок. Да и как он сможет оправдаться? Не надо было оглашать приметы Моаферна вслух. Достаточно их просто передать Ариарату. Такова инструкция! Но ему захотелось показать этим персам и грекулам, чего они стоят! Отец, конечно, напомнит, что сейчас не время для ссоры с союзниками. Он назовет его «луканской тыквой» и придумает десятки других, еще более оскорбительных ругательств.
«И кажется, он будет прав! – думал Маний Аквилий. –