Исчезновение величин. Виктор Балдоржиев
идешь долиной мая
И в голубую смотришь даль,
Поймешь – вернее, чем прямая,
Направленная диагональ.
Квадраты дальнего пространства
Кругами много раз пройдешь
Пока поймешь, что постоянство –
Есть тоже временная ложь.
Мне много раз грозила гибель,
Но свет манил меня из мглы,
Вдруг рассекая все изгибы
И напрочь срезав все углы…
Логово рабов
Утробы сел и городов –
Ущелья улиц и подвалов,
Берлоги бедных дураков,
Коттеджи сытых подлецов
И учрежденья причиндалов.
Все это – логово рабов!
Точнее, место для предательств,
Где вместо дела много слов,
Где всякий раб на все готов,
Но каждый – ниже обстоятельств.
Здесь нет последних – все равны!
Бандит, писатель или мент…
Но самый первый раб страны,
Но самый главный раб страны –
Ее «законный» президент.
Россия – логово рабов,
Где все сместилось и смешалось.
Смешенье бесов и попов,
Смещенье сердца и мозгов…
Молчите, грусть, тоска и жалость.
Строго по Есенину
«Каждый из нас закладывал
за рюмку свои штаны…»
Как бедолагу обрадовал
Поэт и любимец страны!
А я говорил: не надо, мол…
Но были стаканы полны.
Он долго потом накладывал
И много наклал в штаны.
Ругал, отмываясь, Ленина.
Отмылся – решил пописать.
Но прежде раскрыл Есенина
На той же странице опять!
Хотел я сказать: не надо, мол…
А он уже снова наклал…
Не каждый других закладывал,
Не каждый штаны пропивал!
Весенний пейзаж конца столетия
«Эй, дубинушка, ух…» Не под силу,
Снова май по России зацвел,
Кем-то вбитый по злобе в могилу
Зеленеет осиновый кол…
А росла та осина на поле,
Но срубили ее поутру.
Расцвела! Позабыла о боли
И поет на весеннем ветру.
Ожила! Позабыла о горе…
Сквозь туманы чернеют поля,
И синеют просторы, просторы,
И шумят вдоль дорог тополя.
Путь
Я вне законов государства,
Вне всяких рамок и систем…
Какие мне сулили царства,
Как предлагали много тем!
Тайга, долины, горы, реки…
Я шел сквозь время и года,
И обходил я человека
И проходил сквозь города.
Я проходил поля и села
И не входил ни в чьи дома,
Всегда горячий и веселый,
Но холодела вокруг тьма…
Во дни потерь, в года сомнений
Ни в ком не видел я врага,
Но столько было изумлений
И в дождь, и в белые снега!
И в бездорожье, и в дороге
Острее радость и печаль,
И