Эра Мифов. Эра Мечей. Майкл Салливан
потирая палец, на котором прежде носила кольцо. – Нам всем нужно привыкнуть к переменам.
Снаружи раздалось лязганье – бой начался. Кто-то выругался, кто-то охнул. Зрители вскрикнули, потом захлопали и загудели. С глухим ударом топор стукнул по щиту. Брин помчалась к порогу, но мать схватила ее за руку.
– Не надо тебе смотреть!
– Я за водой. У нас вода кончилась, знаешь?
– Брин… – В голосе Сары прозвучало явное неодобрение.
– Я только…
Раздался недовольный гул и шарканье ног, затем треск и вопль. Зрители снова вскрикнули, только на этот раз вовсе не одобрительно. Схватка за место вождя закончилась, и началась другая битва: женщины далля пытались спасти жизнь проигравшему.
– А ну, шевелись! – крикнула Падера.
Она среагировала первой. Круглая головка, пышная грудь и широкие бедра – Падера здорово смахивала на снеговика в юбке, однако шустро ринулась вперед, обгоняя мужчин вдвое больше нее ростом. Падера была старухой, еще когда родилась Персефона, теперь же она являлась самой старой в клане Рэн. Жена фермера вырастила шестерых детей и бесчисленное множество коров, свиней, цыплят и коз. Падера постоянно выигрывала на осеннем празднике урожая, получая первые призы за самые крупные овощи и лучшие пироги. Никого более уважаемого в далле просто не было.
Услышав Падеру, кольцо сочувствующих разомкнулось. При виде места схватки Персефона вскрикнула. Нога Холлимана была в крови от колена и ниже. Мокрый от пота Коннигер пятился, едва удерживая топор. Заточенное каменное лезвие потемнело, на землю падали капли. Он смотрел на Холлимана со странным выражением на лице. Он будто чувствовал себя виноватым.
Холлиман поднялся на локтях. Выгибая спину и воя от боли, он изо всех сил пытался отползти. Вряд ли он сам знал, куда и зачем. Вероятно, проигравший не понимал, что при движении из раненой ноги хлещет поток крови, которая впитывается в весеннюю травку, окрашивая ее в ярко-красный цвет.
– Держите его! – выкрикнула Падера. – Несите веревку!
По ее команде мужчины схватили Холлимана за руки и прижали к земле, другие побежали за веревкой. Маячившая среди зрителей Роан бросилась к Падере и сорвала с Холлимана кожаный ремень.
– Оберни вокруг бедра, девочка. – Старуха приподняла кровоточащую ногу. – Затяни выше колена.
Роан выполнила указания быстро и четко, будто ей велели завязать мешок с яблоками. Равнодушие Падеры к виду крови было вполне объяснимо. Старуха частенько вправляла кости при вывихах и переломах, даже если обломки торчали сквозь кожу. Ей приходилось зашивать глубокие раны, принимать роды у женщин и у домашнего скота. Однако стойкость и предприимчивость Роан удивили всех. До недавнего времени молодая женщина была рабыней Ивера-резчика и вела себя робко, словно полевая мышка. Она редко разговаривала и почти не выходила из хижины, которую унаследовала после смерти хозяина. И вот она бросилась действовать, не испугавшись ни криков Холлимана, ни того, что подол ее платья мигом пропитался кровью. Похоже, она этого просто