Герменевтика русской литературы. Сборник статей. Ю. П. Бень
весть» (6,663). В четвёртом акте, взбаламученное неординарными событиями дно обсуждает странного странника. Мнения разделяются:
Клещ – «Жалостливый был».
Настя – «Хороший был старичок».
Татарин – «Закон души имел».
Барон – «Старик глуп».
И, наконец.
Сатин – «Любопытный старикан. Он умница, он подействовал на меня, как кислота на старую и грязную монету» (с.155).
То, что именно Сатина Горький делает защитником Луки отметил еще В. Ф. Ходасевич, хорошо знавший М. Горького. Ему же принадлежит наблюдение, что « …образ Сатина, по сравнению с образом Луки, написан бледно и главное – нелюбовно. Положительный герой менее удался Горькому, нежели отрицательный, потому что положительного он наделил своей официальной идеологией, а отрицательного – своим живым чувством любви и жалости к людям» (7,152).
При наличии такого типа, как Сатин, дискуссия не может не перейти в онтологическую плоскость. И всё это под водку с пивом. Здесь литературно-бутафорский мир драмы («испорченный барон», чувствительная проститутка, уличный философ Бубнов, враждующие сестры – «Король Лир», искаженные цитаты из «Гамлета») взрывается «анархизмом побеждённых», как это называл сам Горький, то есть пьяным красноречием Сатина:
«Ложь – религия рабов и хозяев».
«Правда – бог свободного человека».
«Человек – вот, правда».
«Человек – это звучит гордо» (с. 157)..
Комментаторы не заметили скрытую в этой эскападе Сатина аллюзию на роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание». «Магомет и Наполеон» – это из разговора Родиона Раскольникова и Порфирия Петровича по поводу статьи первого. Горький никак не может отказаться от идеологии «сверхчеловеческого босячества». По мнению Карла Ясперса немецкого философа-экзистенциалиста «философскую веру (в данном случае горьковскую веру в человека – Ю. Б.) надо характеризовать негативно. Он пишет: «Она не может стать исповеданием; её мысль не становится догматом. Философская вера не имеет прочной опоры в виде объективного конечного мира, потому что она только пользуется своими основоположениями, понятиями, методами, не подчиняясь им. Её субстанция всецело исторична, не может быть фиксирована во всеобщем – она может только высказать себя в нём… Уже в пафосе безоговорочного утверждения, которое звучит как возвещение, нам угрожает утрата философичности» (8, 425). Только в 1918 году Горький осознает, чем обернулась для его России стремление доказать на практике жизнеспособность философской (марксистской) веры и напишет «Несвоевременные мысли». Дело здесь не в отсутствии у писателя глубинных философских знаний, что неоднократно подчёркивал европейски образованный Д. С. Мережковский, а в самом характере природной натуры Горького. Максим Горький – автор «Несвоевременных мыслей» и очерка «Владимир Ильич Ленин», Горький, плакавший даже над