Игра в исповедь. Юрий Меркеев
как барон Мюнхгаузен, либо осторожно звать на помощь. Начнешь орать во все горло, и себя глубже усадишь, и помощников распугаешь воплями. Вопросы веры – это пожар. Нет времени для философских размышлений.
Однако лучше все обдумать заранее.
Давайте рассудим: для чего живет человек? Единственный смысл жизни состоит в приобретении счастья. Счастье – это и есть радость. Постоянная согревающая сердце величина. Разве кто-то может оспорить эту, по сути, простую истину? Каждый человек желает быть счастливым, но не каждый знает, что нужно делать для этого. Теперь я, кажется, понимаю, что нужно делать для счастья. Или не делать, чтобы счастье не размыть. Воля в человеке одна, но векторы усилий разные. Можно волевым усилием заставить себя что-то сделать, а можно отказаться от дела привычного и приятного. Последнее неизмеримо сложнее. Привычка – вторая натура. А привычка прессуется из приятностей. Иногда это уже почти камень. Попробуй-ка раздробить.
Я бы не решился на эту повесть, если бы несколько лет назад перед какими-то государственными выборами ко мне на интервью не напросилась местная журналистка. Разузнала где-то о литературной стороне моей биографии, выяснила, что у меня в загашниках несколько изданных книг. Покопалась в интернете и поняла, что на тот момент я заканчивал очередной роман. И начались телефонные звонки.
Поначалу я отнекивался, уклонялся от беседы, но она была настойчива и упряма. Без приглашения прикатила однажды на белом «седане» ко мне домой и оказалась абсолютно и натурально рыжей.
Должен признаться, я питаю слабость к рыжим женщинам, не знаю, почему. Это моя кнопка, на которую легко надавить, чтобы я стал вдруг покладистым и вежливым. Строптивость уходит куда-то в землю, как электрический ток, пронизывая меня по вертикали с головы до пят. Струится по спинномозговой жидкости. Высвечивает каждую клеточку существа. Вероятно, тут что-то от язычества, дремучее, твердое, побуждающее к наслаждениям, иными словами – сила корневищ, не ведающих интеллигентных слабостей и рефлексии. То, о чем апостол Павел мудро заметил: «Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих». Вот и я становлюсь пленником закона языческого, приятного, пропитанного животворящей энергией Эроса. Так сказать, обнуляюсь.
Журналистка пришла перед выборами в государственную думу поговорить о политике, но вскоре поняла, что политикой я мало интересуюсь. Разумеется, меня немного напрягло то обстоятельство, что к забытому старику явилась красавица из мира больших городов и денег для того, чтобы поговорить о политике. Что я мог ей сказать? Политика давно стала разновидностью шоу-бизнеса. Какие в нем процветают законы? А какие законы существуют в «промежности»? Мир катится в пропасть.