Хитрости Светки Ватрушкиной. Юлия Петрашова
обращать внимание на тех, кто того не стоит? Тем более, когда «и жизнь хороша, и жить хорошо».
Я и не подозревала, что хорошо жить мне оставалось недолго.
Тучи начали надо мной сгущаться во время классного часа. Выходило, что я закончила первую четверть с тремя тройками. Тройки бывали и раньше – случайные, как мы их с бабулей нарекли. Однако тогда речь шла об одной-двух четвертных троечках по алгебре, физике или химии за год. А тут я умудрилась схлопотать все три в первой же четверти. И главное, у меня совсем не было времени, чтобы убедить маму в том, что я их непременно исправлю к Новому году – мать должна была пойти на родительское собрание в тот же день сразу после работы. А по телефону такие разговоры не ведут – бесполезно просить прощения, если твоих честных глаз не видно.
Во время классного часа темные тучи застлали мой сияющий лазурью небосклон. Гроза же разразилась вечером. Мама метала громы и молнии. Я давно не слышала, чтобы она так орала – пожалуй, с того самого дня, когда я впустила в квартиру цыган, и они утащили все, что плохо лежало. А как я могла не впустить? Я услышала звонок, открыла дверь и увидела двух женщин, одна из которых едва стояла на ногах – глаза ее были закрыты, голова безжизненно склонилась на плечо товарки, руки висели, как плети.
– Доченька, пособи. Голодный обморок у нее.
Я помогла довести страдалицу до дивана и хотела уже бежать к телефону, чтобы вызвать скорую. Однако цыганка – та, которая выглядела бодрой и здоровой, – сказала:
– Ой, касатка, ты лучше накорми-ка ее, она враз-то и оживет.
Я ринулась в кухню разогревать суп, котлеты, рагу – все, что нашла в холодильнике. Только когда я пришла в зал, чтобы позвать гостей к столу, их там уже не было. Новенького плоского телевизора, за который папа продолжал в то время выплачивать кредит, там тоже не было. Позже выяснилось, что пропало еще много чего, просто я сразу не заметила.
Вернувшись с родительского собрания, мама орала так, словно нас опять обчистили цыгане. Я сначала решила, что она из-за злосчастных троек расстроилась. Однако одна из произнесенных с надрывом фраз заставила меня вздрогнуть:
– Я и подумать не могла, что моя дочь способна без спроса рыться в чужих вещах.
Я испугалась, решив, что мама сошла с ума. Наверное, глаза у меня сделались, как чайные блюдца. Мама даже кричать перестала и объяснила, наконец, в чем дело. Оказалось, Марина Викторовна попросила ее остаться после собрания для приватного разговора. Она поделилась своим беспокойством по поводу снижения моей успеваемости, а потом заявила, что неуда по поведению я избежала лишь потому, что она, Марина Викторовна, только перед собранием узнала, что я без спроса брала журнал из учительской.
– Я волновалась по поводу четвертных оценок, поэтому решила взять журнал и посмотреть, что у меня по физике и химии выходит, – соврала я, не моргнув глазом.
– Посмотрела и успокоилась? – съехидничала мама.
Я опустила голову.
– Да