Отпуск с убийцей. Александр Силецкий
а ответственный товарищ всем сулил златые горы и блистательные перспективы, то без пяти минут выпускники, подумав, согласились. Они даже и не представляли, кто в реальности стоит за вывеской конторы. Это уже выяснилось позже…
Но работа оказалась интересной и, на первый взгляд, нисколько не ужасной, даже очень-очень нужной – для дальнейшего развития науки. Ну а ежели и возникали вдруг какие-то сомнения, их удавалось вовремя гасить – искусство не особо сложное, однако оставлявшее в душе болезненный осадок.
Двое из былых сокурсников неважно кончили: один сошел с ума, другой с волчьим билетом вылетел на все четыре стороны и сгинул.
Невский устоял. Возможно, от депрессии и прочих неприятностей его спасла внезапно пробудившаяся страсть к восточным боевым искусствам. Изучать тогда их было негде, а в конторе, скрытно, но всесильно опекавшей их лабораторию, здоровый интерес к таким единоборствам, как ни странно, даже поощрялся. Впрочем, что ж тут странного!.. Ведь КГБ всегда был чем-то вроде рыцарского ордена, масонской ложи, члены которой могли претендовать на многое, неведомое для других сограждан… А критерии для «посвящения» определялись просто: полная лояльность к власти, инициативность и – само собой – отменный профессионализм.
Как профессионал Невский зарекомендовал себя сразу, да и пассивным, тупым исполнителем не был никогда. Что же касается лояльности, то тут, обладая несомненной актерской жилкой, он мог задурить голову кому угодно.
Родина нуждается в защите? Население страны сплошь состоит из пьяниц, дураков и тайных, но от этого особенно опасных недоброжелателей незыблемого строя? Очень может быть. Скорее даже так оно и есть. В стране, где все равны, особо нужно печься о покое и священной безопасности тех избранных, кто все же чуточку равнее… Это Невский понимал, поскольку по иронии судьбы сам оказался как бы приобщенным к этой категории людей. И был обязан до седьмого пота отрабатывать такую приобщенность…
И приятно вроде – и паскудно в то же время. Тут уж поневоле в чем угодно будешь находить отдушину и утешение, лишь бы крыша не поехала совсем… Он мог бы спиться, мог стать наркоманом, мог в конечном счете превратиться в убежденную злопамятную гниду, у которой не осталось ничего святого за душой, – такое на работе наблюдалось сплошь и рядом… Мог, удачно делая карьеру, окончательно утратить свое «Я», да бог сберег – направил на иное…
Целых девять лет он постигал премудрости восточных стилей боя и немало преуспел на этом поприще. Как утверждал его сокурсник, раньше времени лишившийся ума: «В человеке с Лубянки должно быть все прекрасно – и лампасы, и сноровка убивать одним щелчком». До позументов и больших лампасов Невский не дорос, тогда как в остальном…
Вот разве что курить не бросил, хоть и знал: искусство рукопашной схватки с этой напастью несовместимо. Ну да он в наставники не метил, утешаясь тем, что хватит для него и ремесла, а не высокого искусства.
Главным было