Перегрузка. Артур Хейли
Говорит Бенджи Голдман.
Ним улыбнулся. Это был типичный Бенджи, в свои десять лет уже такой собранный и организованный, не то что его сестра Леа, которая хоть и была на четыре года старше, не в пример ему выглядела какой-то несобранной, отвечая на звонки небрежным «привет!».
– Это я – отец, – проговорил Ним. – Я звоню из автомобиля. – Он приучил своих домашних в подобных случаях не торопиться с ответом, потому что связь по автотелефону является односторонней. – Дома все в порядке?
– Да, папа, теперь в полном порядке. Но у нас тут не было электричества. – Бенджи тихонько рассмеялся. – Впрочем, ты об этом и так в курсе дела. И еще, пап, я перевел стрелки у всех часов.
– Это хорошо. Я был в курсе дела. А сейчас передай трубку матери.
– Леа хочет…
Ним уловил какую-то возню, а затем в трубке раздался голос дочери:
– Привет! Мы смотрели программу новостей по телевизору. Но тебя не показывали.
В голосе Леа присутствовали обвинительные интонации. Дети Нима уже привыкли к тому, что их отец мелькает на телеэкране как официальный представитель компании «ГСП энд Л». Вполне возможно, что его отсутствие в сегодняшних теленовостях скажется на авторитете Леа среди ее друзей.
– Ты уж прости меня, пожалуйста. Сегодня и без того было много чего. Передай трубку маме.
Возникла еще одна пауза. Потом до него долетел голос:
– Ним? – Это был мягкий голос Руфи.
Он нажал на кнопку переговорного устройства.
– Он самый, кто же еще? Добраться до тебя все равно что протолкнуться сквозь целую толпу.
Разговаривая по телефону, он продолжал управлять «фиатом» одной рукой, перестраиваясь в правый крайний ряд. Дорожный указатель напоминал, что до поворота на Сан-Рок оставалось полторы мили.
– Потому что детям тоже хочется поговорить с тобой. А может, потому, что они не так уж часто видят тебя дома. – Руфь никогда не повышала голос, просто он звучал у нее неизменно мягко, даже когда она кого-то упрекала. Причем Ним был вынужден признать, что этот ее упрек был совершенно справедлив, и он даже пожалел, что вообще затронул данную тему.
– Ним, мы слышали в новостях, что случилось с Уолтером. Да и с другими тоже. Жуткая история. Я просто потрясена.
Ним понимал, что Руфь говорила искренне. Ей ведь было хорошо известно о его дружеских отношениях с главным инженером.
Такое сопереживание вообще было характерно для Руфи, хотя в целом в последнее время казалось, что по сравнению с прежними годами они все более отдалялись друг от друга. Впрочем, до откровенной враждебности дело никогда не доходило. Нет, такого явно не было. Руфь с ее несокрушимой невозмутимостью никогда бы такого не допустила, размышлял Ним. Ему не составило труда представить ее себе в эти минуты – спокойную и невозмутимую, с сочувственным выражением мягких серых глаз. Он часто задумывался о том, что в ней явно было что-то от Мадонны. Даже не обладая особо привлекательной внешностью, она