Путь Дракона. Вызов. Линда Е. Леусс
но глядя на горе моей матери, едва сдерживала слезы. Я осторожно взял матушкину руку и поцеловал ее. По ее щекам катились слезы, она обняла меня, прижавшись к моей груди, потом отстранилась и провела ладонью по моему лицу, а в ее глазах была боль и такое горе, что у меня защемило сердце.
За несколько декад, прожитых в поместье в третьем мире, я успел привыкнуть к отцу, к Гору, Нику и даже к Гелану, хотя он до сих пор вызывал во мне некоторое раздражение и недоверие. Мне нравилась моя сестра Эсмириль, которая делала все возможное, чтобы я не чувствовал себя ненормальным и изгоем в собственной семье. Все они относились ко мне с сочувствием и переживали за меня, но видеть горе моей матери было невыносимо. Отец рассказал мне, что я потерял память из-за яда, которым был обработан клинок, но только глядя на ее лицо залитое слезами, я осознал, насколько память была важна для меня. Она позволяла мне быть самим собой, а теперь я превратился в большого ребенка, в ненормальное, ущербное существо, которое доставляет близким лишь страдания и боль. В ту минуту я решил, что сделаю все, чтобы стать похожим на себя прежнего, чтобы моя мать никогда больше не плакала, видя меня.
После приезда в Дрэклау мы с Анной, как и прежде, большую часть времени проводили вдвоем, Эсмириль и Ник забегали проведать нас, но надолго не задерживались. Время от времени приходила матушка, но ей все еще было тяжело смотреть на меня. Впрочем, отсутствие к нам интереса меня волновало в последнюю очередь, только в Шерданне я, наконец, расслабился и перестал бояться, что Анна уйдет от меня.
Наши ночи с Анной были ночами любви, я не мог насытиться ею – чем дольше я был с ней, тем больше хотел ее. Будь моя воля, я не отпускал бы ее из постели и днем, но желания оставались желаниями, в мои планы не входило уморить любимую женщину до смерти. Мне все время приходилось напоминать себе, что Анна человек, что она намного слабее и хрупче, чем любые женщины, которые были до нее.
Однажды утром в наши покои ворвалась Эсмириль и, бесцеремонно усевшись в кресло, заявила: – Что вы сидите взаперти, будто вас наказали? Драк, ты, по-моему, снова забыл, что находишься у себя дома и должен вести себя как гостеприимный хозяин.
– Эсмириль, чего тебе от меня надо? – раздраженно поинтересовался я, уже предчувствуя очередное нравоучение.
– А ты не понимаешь? Анна практически не выходит из этой комнаты и заблудится в Шерданне, если, упаси святой Огонь, ей доведется оказаться где-нибудь в коридоре одной, – язвительно отозвалась Эсмириль, сузив глаза. Из всех моих родственников, она единственная разговаривала со мной как с нормальным Драконом, а в ее взгляде я никогда не замечал тщательно скрываемого сочувствия и жалости, которые были одной из причин моего нежелания общаться со своей семьей и другими Драконами. Мне страшно не нравилось чувствовать себя ущербным, но поделать я ничего не мог, ведь не станешь кидаться с кулаками на всякого, кто на тебя не так посмотрит.
– Эс,