Кащеева наука. Юлия Рудышина
волшебнице. Стоит – высокая, статная, руки белые да холеные на груди сложила, а платье самоцветной крошкой искрится, будто каменное. Куколки Гони нет нигде, и мне отчего-то грустно стало, что даже не попрощалась я с ней.
– Гоня говорила, что я… прошла испытание. – Я едва выдавила эти слова, не зная, имею ли право вообще о чем-то напоминать сейчас или требовать. – Что же… дальше?
– А дальше – науку познавать тебе колдовскую надобно. – Улыбка Василисы осветила горницу ярче солнышка. – Принимаю я тебя в ученицы, Алена Ивановна.
– И куда же мой путь лежит? К какой науке? – спросила, а у самой сердце сильнее забилось, хоть и понимала, что мне, тщедушной да слабой, в поляницы путь заказан, а в заклинатели мертвых – несподручно, травница ж я… Наверное, светлой волшбе отправят учиться.
И все одно отчего-то волнительно стало, словно над пропастью я стою, а внизу ветер свищет. И дна у той пропасти нет – в тумане оно сокрыто.
– Не серчай только, – Василиса как-то странно на меня смотрела, с прищуром хитроватым, лисьим, – но идти тебе к Кащею Бессмертному – черному колдовству обучаться, волхвованию, заклинанию умерших. Помощница его – Марья Моревна, колдунья и поляница, во всем тебе поможет, я с ней погутарю по-свойски… Волшебные существа, зельеварение, история – общая да царства нашего, черная магия, травоведение… Там науки любопытные, скучать не доведется… Аленушка, ты что же это?..
А я так и замерла статуей, как про Кащея да Моревну услыхала.
Ведьмаркой быть проклятущей?.. С мертвяками по погостам бродить?.. Заложных покойников упокаивать али упырей ловить?.. Значит, такая теперь у меня судьба? Не было печали…
На глазах запекло, щеки обожгло – слезы. И не хочу плакать, слабость свою показать, а не могу перестать рыдать. И страшно мне, словно уже вода надо мной сомкнулась, словно уже уволокло меня проклятие. Куда ж мне ко тьме, куда к Нави прикасаться?.. Нельзя мне на заклинателя мертвых идти! Погубит меня тьма, водяной утащит… Неужто Василиса того не разумеет?
– Чтобы тьму победить, ее знать надобно – всю силу и слабость ее выведать! – голос волшебницы строгим стал, суровым. В глазах блискавицы засверкали, тучи сгустились, потемнел взгляд, словно озлилась Василиса на меня.
– Знаю я ее… – потерянно ответила я, решив: будь что будет. Все одно пропадать. – Ежели правду Гоня говорила, что передаст все знания обо мне, то неужто не рассказала о проклятии навьем? О водяном, которому меня в жены обещали? О том, что ждут меня муть озерная, ил речной, стылая вода ледяная, коли доберется до меня окаянный?..
– Ты не балуй мне, Алена Ивановна, и не думай, что я самодурничать тут решила! – Василиса косу свою за спину перекинула, нависла надо мною коршуном. – Я испытание тебе не просто так придумала – мне поглядеть надобно было, сможешь ли ты в Нави выжить, сможешь ли с тьмой в своей душе справиться. Ты смогла. Ты победила ее, жуть свою обуздала. А теперь чего струсила? Пойми, я с тобой нянькаться тут не намерена, не нравится – вон порог, иди откуда