Черные перья. Работа для гробовщика (сборник). Марджери Аллингем
подобных посланий.
Траурные приготовления в значительной степени усугубили гнетущую атмосферу в доме. Переодетые в штатское полисмены, дежурившие на площади, помогали вносить венки в вестибюль, и инспектор Бриди с его вечно горевшими огнем глубоко посаженными глазами, казалось, навсегда пропах ароматом лилий. Немного напуганные продавщицы из магазина дамского платья вместе с принесенными манекенами были препровождены в комнату Габриэллы, где она заставила их маршировать перед собой в роскошных траурных нарядах, пока не убедилась, что ее внучки окажутся одеты подобающе случаю.
Но при этом никто не плакал. Все происходило с угрюмой целеустремленностью и стойкостью.
Вечером накануне погребения Фрэнсис с охапкой черного шифона в руках столкнулась с Дэвидом у двери комнаты Филлиды. Дом источал запахи цветочного магазина, и присутствие смерти в нем ощущалось теперь даже более отчетливо, чем в то утро, когда труп Роберта обнаружили в зимнем саду.
Дэвида заметно потряхивало. Он будто стал моложе, а взгляд выдавал его беззащитность и уязвимость.
– Все как-то архаично. Даже отвратительно. Если бы нашелся человек, который действительно любил покойного, он бы просто разозлился. Кстати, ты уже слышала? Они установили местонахождение Лукара. Новость мгновенно попала на первые полосы газет. Он прислал телеграмму откуда-то из-за Атлантики. Между тем полицейские слоняются по всему дому, трутся с тобой плечами на лестнице, приветливо встречают в коридорах, однако ни о чем не рассказывают. Вероятно, так им положено, но это нервирует. Впрочем, кого волнует Лукар или кто-либо другой, пока в доме царит хаос? Обычно при подобных обстоятельствах мы оказались бы близки к истерике, но поскольку повсюду разыгрывается пантомима в постановке бабушки, все приобретает размытые очертания.
Фрэнсис с ним согласилась. Она очень устала, за последние несколько дней ее прелестное лицо осунулось, но это только придавало ему хрупкости и утонченности черт.
– Не поддавайся унынию, – продолжил Дэвид. – Не позволяй этой эфемерности глубоко проникнуть к себе в душу. Пойми главное: старушка организовала похороны мудро. Вот что самое поразительное. Здравый смысл. В какой-то степени даже проявление гениальности. Все двери остаются открытыми. Люди, которые пока не понимают, чем обернется ситуация, могут просто прислать цветы, однако воздержаться от участия в похоронах. Так они спасут свое лицо в любом случае. Если каким-то чудом дурной душок этого происшествия сам по себе развеется, дружеские отношения можно будет восстановить без труда… А если нет… – Казалось, подобный поворот событий тревожил его, потому что он посмотрел на дверь спальни Филлиды и нахмурился. – Зайдешь к ней? Мне бы хотелось, чтобы ты зашла.
В заботе Дэвида о состоянии другой женщины сквозила личная заинтересованность. Фрэнсис попыталась внушить себе, будто разделяет его чувства, но одновременно ощутила старый как мир укол в сердце, какой всегда получают представительницы слабого пола, понимая победу соперницы,