В объятиях лунного света. Анна Кэмпбелл
Неудивительно, что ему удалось пленить Дороти.
Но Нелл представляла его совсем другим. Она ожидала увидеть светского щеголя, сыпавшего налево и направо галантными фразами и комплиментами. Она не могла представить, как этот человек сумел вскружить голову невинной девушке.
От этих мыслей у Нелл разболелась голова. А ведь впереди ее ждал трудный рабочий день, а потом еще – если ей удастся ускользнуть от маркиза – ночные поиски дневника.
И тут в голову Нелл пришла неожиданная мысль: «Может быть, приезд маркиза не осложнит поиски улик, а ускорит их? А что если Лит возил дневник с собой?» В таком случае, именно сейчас Нелл могла получить доступ к записям.
– Дорогой я и не знала, что ты приехал! – воскликнула маркиза, протягивая руки к сыну.
Лит с горечью отметил про себя, как сдала мать. Она уже редко выходила из дома, проводя все дни в любимом кресле. Теперь он, по крайней мере, сможет уделять ей больше внимания. Лит корил себя за то, что давно не был дома. Последний раз он приезжал в поместье в мае, на свадьбу Софи, своей сестры, которая скоропалительно вышла замуж. Напряженная работа в парламенте не позволяла ему часто навещать мать. Да и скандалы, преследовавшие семью в последние месяцы, заставляли Лита проводить много времени в столице.
– Я приехал поздно ночью, – ответил он и, взяв руки матери в свои, поцеловал ее в щеку. – Ты хорошо выглядишь.
Это было неправдой. Впрочем, кое-что в ней действительно изменилось в лучшую сторону. Маркиза сидела в кресле, и серый утренний свет, падавший в комнату через большие окна, освещал ее сухонькую фигурку. Лита радовало, что ее щеки слегка розовели, а глаза ярко блестели.
– Я чувствую себя намного лучше. – Мать показала на стул, приглашая Лита присесть. – Ты надолго?
– Я пробуду здесь до тех пор, пока люди перестанут произносить фамилию Фэрбродер с иронической усмешкой.
В голосе маркиза звучала горечь. Он не скрывал эмоций в присутствии матери.
Она нахмурилась.
– Я надеялась, что шумиха вокруг имени твоего дядюшки уже улеглась. В конце концов, прошел год с тех пор, как он застрелился, предпочтя добровольный уход из жизни смерти на виселице.
Весь этот год люди с опаской относились к Литу, будто ожидая от него какого-нибудь подвоха. Неужели они боялись, что он пойдет по стопам одиозного дяди Невилла и вступит на путь насилия и воровства? Политические планы Лита рушились при одном упоминании о преступных наклонностях его родственника, Невилла Фэрбродера, который был публично уличен в воровстве и убийствах.
Благодаря Кэмдену Ротермеру, герцогу Седжмуру, весь мир знал о преступлениях дяди Невилла. Сначала Лит был сильно зол на герцога и его дружков. Но постепенно он осознал, что вина за семейный позор лежит не на них, а на лорде Невилле.
Тем не менее маркиз болезненно воспринимал глумливый смех и ехидные замечания политических оппонентов, которыми они встречали его выступления в палате лордов. В течение многих лет Лита