Русская военная кампания. Опыт Второй мировой войны. 1941–1945. Эйке Миддельдорф
эти корпуса показали себя просто великолепно, но по соотношению между танками и остальным вооружением дивизий они не соответствовали требованиям, вытекавшим из боевого опыта.
Особенно отчетливо это несоответствие проявлялось в тех случаях, когда в ходе наступления или контратаки передовые танковые части вынуждены были останавливаться только потому, что их гигантские тылы, следовавшие за ними на колесных машинах, застревали в грязи. Соединение танков с колесными машинами, таких совершенно разных по скорости и тактическим возможностям средств, постоянно приводило к разрыву дивизии на несколько частей – либо колесные машины, двигаясь по обычным дорогам или автострадам, уходили далеко вперед от танковых частей, либо танки, продвигаясь вне дорог, отрывались от следующей за ними в пешем строю мотопехоты. Танкам постоянно приходилось соизмерять свою скорость со скоростью движения пехоты, что явно противоречило основным тактическим принципам использования бронетанковых войск.
В последний период войны русские настолько усовершенствовали методы быстрого развертывания противотанковых рубежей и борьбы с танками, что справиться с ними можно было лишь в результате комбинированных наступательных действий. Но для этого не хватало бронетранспортеров, на которых мотопехота могла бы наступать вслед за танками, ведя бой в тесном взаимодействии с ними.
Лишь в немногих танковых дивизиях имелись батальоны на бронетранспортерах. Впрочем, бронетранспортер того времени представлял собой лишь подручное средство: на шасси тягача крепили броневые листы, превращая его в бронированную машину для транспортировки личного состава, но никак не в бронетранспортер в полном смысле этого слова. Недостаток стали и другие узкие места немецкой военной промышленности не позволяли существенно увеличивать количество танков и бронетранспортеров, а также вносить серьезные изменения в их конструкцию.
Русские бронетанковые войска, ни в чем не испытавшие недостатка и действовавшие в последний период войны по немецким принципам управления войсками[18], при осуществлении крупных прорывов в 1944 и 1945 годах доказали, что, несмотря на резко возросшую эффективность противотанковой обороны, танковые соединения, используемые оперативно, являются решающей силой в сражении.
Трагедия же немецких бронетанковых войск состояла в том, что они, проложив дорогу новым методам ведения танковой войны, оказались в таком положении, когда ослабевшая военная промышленность была уже не в состоянии дать им оружие и средства, необходимые для нанесения ударов, которые могли бы оказать влияние на результаты войны.
Русские бронетанковые войска
Принципы управления и методы ведения боевых действий русскими бронетанковыми войсками подробно изложены в разделах «Оборона» и «Противотанковая оборона», поэтому в данном разделе мы этот вопрос освещать не будем. Тем более что в последний период войны методы ведения боевых
Автору, видимо, неизвестно, что на самом деле в СССР благодаря трудам советского военного теоретика В.К. Триандафилова и главного инспектора танковых войск К.Б. Калиновского еще в конце 20-х гг. была сформулирована «Теория наступления современных армий в современной войне», позднее получившая известность как «Теория глубокого боя и операций», которая была проверена на многочисленных учениях и нашла свое отражение в Полевом уставе 1936 г. и в проекте Полевого устава 1939 г. С этой теорией немецкие офицеры имели возможность ознакомиться во время учебы в Советском Союзе, с которым Германия имела ряд договоров, содержавших секретные статьи, касающиеся развития германских вооруженных сил в обход Версальского мирного договора. В частности, одна из статей касалась создания танковой школы в Казани под кодовым названием «Кама». Школа работала под вывеской «Технические курсы Осоавиахима», прототипа более известного нам ДОСААФа. По некоторым сведениям, в ней учился и будущий «отец танковых войск» Германии Гейнц Гудериан.