Тайный вояж. Юрий Копытин
столько свободного времени, что можно было, закинув снасти, расположиться на берегу и, забыв про всё, предаться рыбной ловле. Богатая рыбой Катунь вскоре обрадовала их крупным тайменем, разнообразившим их скудный рацион. В это время Илья вместе с Фёдором прошлись по окрестностям и набрали для чая душистых трав. Оставшиеся на стоянке Кузьма со Степаном уже развели костёр и поставили воду, как раз сгодившуюся для тайменя.
– Хороша для ухи рыбка, – глядя на внушительных размеров тайменя, тут же определил Илья. – Ну-ка, Фёдор, тащи сюда сумку с крупой – сейчас с тобой кашеварить будем.
Сообразив жирную наваристую похлёбку из рыбы и заварив душистого чая, путники плотно поужинали, после чего разложили возле костра траву, подбросили ещё дров и, дождавшись, когда от них останется куча раскалённых углей, забрались под овечьи одеяла, томимые одним желаньем – выспаться…
Солнечное холодное утро, какие часто случаются в горах, покрыло росой прибрежную поляну. Илья пробежал босыми ногами по мокрой траве к недалёкому перелеску и вскоре вернулся с огромной охапкой хвороста. Отволгшие после холодной ночи ветки никак не хотели разгораться. Пришлось воспользоваться толикой спирта, фляжку которого Илья прихватил в лечебных целях.
– Ты чего это с утра пораньше фляжку откупорил?.. Для сугреву али как? – продрав глаза и позёвывая, задёргал носом Ефим.
– Да, оно бы в самый раз – пропустить чарку этого напитка, апосля плюнуть на всё и завалиться спать, – смачивая наломанные ветки спиртом, пошутил Илья.
Дымя и потрескивая, «дрова» постепенно взялись огнём. Казаки разогрели остатки ужина, напились бодрящего, с ароматом розы, чая из золотого корня и продолжили свой путь, продвигаясь всё дальше вверх по берегу Катуни. Лошади резво бежали, сбивая росу с высокой травы, заполонившей прибрежную долину. Только почти у самой воды тянулась неширокая полоска леса, словно отделяя зелёное покрывало лугов от бурной реки. Прохладное влажное утро приятно бодрило седоков. После тяжёлых переходов через горные перевалы такая поездка воспринималась, как увеселительная прогулка. Встречающиеся на пути небольшие речушки, пересекающие долину и напоминающие скорее ручьи, проскакивали сходу. Иногда лишь путники останавливались, чтобы напоить лошадей и самим утолить жажду чистой родниковой водой горных рек да немного охолонуться в холодной воде от июльского зноя.
Но горы есть горы: вскоре их вновь встретили затяжные перевалы, и пришлось им снова взбираться по каменистым тропам на головокружительную высоту. Вот так, то взбираясь вверх и озирая окрестности с высоты птичьего полёта, то спускаясь в долины – где-то просторные, а где-то прижатые к воде горами, переходя вброд кристально чистые речки и ручейки, путники добрались до места, откуда они должны были повернуть на восток, а далее, через горные хребты и перевалы, дойти до цели своего похода. Но это было ещё впереди, а пока горы особо не препятствовали их продвижению…
Река