В дебрях бескрайних. Александр Николаевич Лекомцев
в кружку пива, делает глоток). А я вот, наоборот. Пивка иногда позволяю себе. Очень редко. Но сегодня можно. Сегодня, можно сказать, у меня радость.
Герман: – Хорошо то, что хорошо кончается.
Захар Парфёнович: – Еще не кончается, а только всё началось. Новая жизнь, можно сказать. Но я не понимаю одного, Гера. Сегодня же пятница, а ты присутствуешь тут, на их стихийном банкете. Ну, ладно, мама с дочкой, как я понял, себе по пятницам выходной устроили. Их частная стоматологическая клиника вместо этого по субботам и воскресениям пашет. Но ты то…
Герман: – А чего я?
Захар Парфёнович: – Почему ты сейчас не в расположении своей части? Почему не занимаешься строевой или, к примеру, огневой подготовкой с личным составом?
Герман: – Я же в длительном увольнении. Короче, вторую неделю в отпуске. Решил никуда не ехать. Да и куда мне одному, без Варвары.
Захар Парфёнович: – Понимаю. У них нет отпусков. Деньги стригут днём и ночью. Почти крутые предприниматели.
Герман: – Да, работают. А куда сейчас без дела денешься? Надо шевелиться.
Захар Парфёнович: – Верно. Надо. Все мы на том свете отдохнем. Правда, мудрые люди утверждают и учёные, что и в ином мире отдыха и покоя нам не будет. Всё закрутится заново. У всех по-разному.
Герман: – Тоска какая-то на сердце. Не понимаю, почему.
Захар Парфёнович ставит опустошённую бутылку под стол, открывает новую. Наливает из неё в кружку пива. Делает несколько глотков.
Захар Парфёнович: – Какая у тебя, Гера, может быть тоска? Молодой, красивый, сильный! Живи и радуйся!
Герман: – Со мной иногда такое происходит. Не часто, но хандра нападает и какие-то не очень хорошие предчувствия появляются. Иногда всё так надоедает.
Захар Парфёнович: – При любых обстоятельствах нужно держаться. Зубами за воздух. Ведь, в сущности, жизнь, если разобраться, удивительна и прекрасна. Лично у меня сейчас просматриваются большие планы на будущее. Огромные!
Герман (встаёт): – Я только рад за вас, Захар Парфёнович. Ну, ладно. Пойду к ним. Гулять – так гулять! Да ведь я имею право, как отпускник.
Захар Парфёнович: – Имеешь полное право. Но ты что-то ведь хотел мне сказать, но не стал. Что-то тебя угнетает?
Герман (машет рукой): – Ничего. Если что, то сам и разберусь.
Уходит.
Появляется Герасим Хлопко.
Захар Парфёнович: – Чего вы все шарахаетесь по двору? Не даёте мне пиво спокойно допить.
Герасим Хлопко: – Больно мне нужно твоё пиво, Захар. У меня в погребе – всякие и разные вина. Да и спиртное другого направления и в их доме имеется.
Захар Парфёнович: – Так и веселитесь! Вы что меня, как покойника, через каждые пять минут навещаете? Я что, объявил доступ к собственному телу?
Герасим Хлопко: – Нет, вроде, не объявлял.
Захар Парфёнович: – Тогда в чём дело, Хлопко?
Герасим Хлопко: – Дак, я у тебя, как у соседа, совета хотел спросить. Дело сложное и деликатное.
Захар Парфёнович (делает глоток пива): – Почему я тебе должен что-то советовать, Гераська? Впрочем, настроение у меня приподнятое.