Солдаты космической войны. Андрей Геннадиевич Демидов
вижу спутники по правому борту! Попробуй идентифицировать их системой "свой-чужой"! – крикнул астронавт во весь голос.
– "Свой-чужой" не работает. Есть на спутниках опознавательные знаки?
– Плохая видимость – везде пузырьки воды и топлива из разбитых ёмкостей. Кругом плавает мусор. Когда против света смотришь – сплошной туман!
– Можешь приблизиться к ним?
– Нет, очень далеко! Может, это спасательная служба? Мы уже шесть часов без связи и центр управления полётами ищет нас. Шутка ли, гордость NASA пропала! Будем надеяться, что нас видят…
– Может, это космический мусор? На орбитах после войны столько всего летает…
– Сдвинуть бы кронштейн, и через пару часов пили бы горячий кофе в фургоне службы обеспечения, – с горечью в голосе сказал Уайтгауз и помахал беспилотным аппаратам рукой.
Он повернулся в сторону немцев и обнаружил, что они покинули место работ. Он теперь один в открытом космосе. Между свешенных в пустоту ног, виднеется жёлто-серая полоса экваториальной пустыни.
Сжав зубы, лейтенант Уайтгауз рывком добрался до кронштейна. Он обхватил его, как в детстве захватывал противника на борцовском ковре любительского клуба, резко дёрнул, упираясь рифлёными подошвами ботинок в обод спасательного аппарата.
– Нужно ещё добавить усилия… Толкнуть двигателем скафандра? – прошептал астронавт и, повернув рукоятку регулировки мощности ранцевого двигателя до упора, запустил его.
От рывка в плечах хрустнуло, тело пронизала вибрация, а грудь прилипла к кронштейну. На панели шлема замигали лампочки перезагрузки систем скафандра. Сквозь гул реактивной струи, прорвался голос бортинженера:
– Рони, случилось чудо! Относительно абриса земной поверхности наше падение замедлилось, мы выравниваемся! Посмотри, может быть автономно включился один из маневровых двигателей?
– Это не маневровый двигатель, это я "нахребетник" свой включил! – раздражённо ответил Уайтгауз.
Перед глазами побежали оранжевые круги, голова налилась свинцом. Хрустнула и вмялась нагрудная панель, температура и давление возросли. Он завыл, пытаясь сделать вдох зажатой диафрагмой. Гул двигателя перешёл в рёв, и оборвался. На контрольной панели вспыхнула красная лампочка – расход топлива 100%.
Уайтгауз отвалился от кронштейна и начал медленно отдаляться от шаттла. Ему казалось, что он плывёт на спине, увлекаемый ласковым прибоем, отдыхая от игры в волейбол, с коктейлем пина-колада в руке, глядя в белоснежные облака. Быстрые чайки грациозно выхватывают из воды серебряных рыбок, на берегу, между зонтиков бегают молодые загорелые женщины и мужчины, играя в мяч. Тропический воздух, дарящий неописуемое наслаждение, дополненный ароматом моря, витает над солнечным прибоем…
В голове назойливо зазвучала давно вышедший из моды занудный шлягер группы 'ФакторФак':
Сделай громче, пусть качает
Стены мощный инфразвук!
Ни заботы, ни печалей,
Каждый будет здесь твой друг!
В фиолетовых