Фаворитки. Соперницы из Версаля. Салли Кристи
в центре идей, мыслей, писателей, искусства! И внимания!
Позже, оставшись одна, я вспоминаю все те недомолвки, которые оставила без внимания: нотки зависти в голосе Тансен, когда она восхищалась мной; отчаянный, дрожащий голос графа де Нанги, на которого никто не обратил внимания, – все сделали вид, что не расслышали. Излишне любезные вопросы о здоровье моей матушки. Столько людей, столько чопорности. Шевалье Роган резко бросил, что польский посол крепок задним умом, то есть вспоминает уместные слова, когда сам уже ушел и поднялся на лестничный пролет. Что же они говорили обо мне за моей спиной?
За моим дебютом последовали букеты цветов и изящно расписанный веер, прислали и несколько приглашений. На следующей неделе я встречаюсь с великим Вольтером. Когда он видит меня, делает вид, что падает в экстазе со словами, что взорвал порох любви, поскольку стрелы Купидона нужно заменить на более современное оружие. Мы вскоре обсуждаем, как же будет называться это новое оружие. Единогласно было решено, что теперь Купидон носит в своем колчане «оружие наслаждения».
Вскоре я понимаю, что имею огромный успех, судя по числу поклонников и тому, что я слышу. Некоторые из слухов вызывают у меня смех, но другие более жестокие:
– Значит, эта маленькая пташка бережет себя для Его Величества? Я бы сказала, что она в его вкусе, довольно аппетитна.
– В его вкусе все девицы – только взгляните на этих страшилищ Майи-Нель.
– К красоте прилагается еще и ум; по всей видимости, у нее есть мозги подо всем этим опереньем.
Несмотря на весь круговорот событий, в который превратилась моя жизнь, я, оставшись в одиночестве, все равно тоскую в ожидании короля. Я все бы отдала за один день в Версале, один день в центре его мира. В салонах я встречаю придворных; среди них герцог де Дюра и герцог д’Аньен – оба приближенные короля. Они из тех, кто сидит на двух стульях: посещают Парижскую оперу и общаются с простолюдинами в салонах, а потом возвращаются к своей придворной жизни в Версале.
И хотя они восхищаются моей красотой, сомневаюсь, что они говорят с королем обо мне – с чего бы вдруг? Для них я всего лишь красивое никто. Порой, когда мне особенно грустно, кажется, что Версаль – это лишь далекий салон, куда меня никогда не пригласят. Я как та муха, которая бьется по другую сторону стекла.
Поговаривают, что король чрезвычайно мрачен в последнее время из-за смерти своей любовницы Полины де Винтимиль, которая умерла в родах, подарив ему сына. Когда я узнала эту новость, во мне затеплилась надежда, но быстро становится известно, что король опять в объятиях ее сестрицы Луизы. Я часто думаю о ней – говорят, что она не красавица, но очень добра и король относится к ней и как к любовнице, и как к сиделке. Разве можно ревновать человека, с которым ты даже не знаком?
Потом до нас доходят слухи, что он ухаживает за очередной сестрицей Майи, самой младшей, самой умной и самой красивой.
Зовут ее Марианна.
От Эммануэля-Фелисите де Дюрфора, герцога де Дюра
Особняк де Дюра, улица де Дюра, Париж
10 декабря 1742 года
Милая