Сатияра. Замок дракона. Жанна Стужева
я, разумеется, ничего не хотела.
И что за «герцог», спрашивать тоже не стала. Некому им быть, кроме как заезжему магу. Так, о нём я подумаю немного позже. Хоть я и была человеком нелогичным, но все же зачатки моего разума вопили: «Что за ерунда?!», стоило только вспомнить ощущения присутствия невидимого зверя. Не говоря уже о словах мага.
Час от часу не легче: энканты, герцоги, ошейники… Казалось, голова вот-вот взорвется, и бедная Сати отчалит в мир иной, знакомиться лично со своей тёзкой.
Пару минут я стояла с открытым ртом, переосмысливая сказанное, матушка же в это время оживилась и резво скакала по комнате, собирая вещи в аккуратный кожаный рюкзак. Мои вещи, между прочим! Как-то это подозрительно: уж не собирается ли она меня выселить к демоновой бабушке? Или отдать «в нагрузку» заезжему магу? Периодически Мауриса делала остановки, бросая на меня жалостливые взгляды и добавляя кусочки информации, складывая тем самым большой пазл в моей голове.
Так я и выяснила то, о чем не пишут в книгах. А зря, между прочим. Удалось бы сэкономить столько времени!
Как оказалось, магические силы просыпаются у всех по-разному, но в основном, конечно, в детстве. Едва у человека проявится вязь магической татуировки, как по ее цвету легко определяли принадлежность к стихиям: красные завитки – огонь, голубые – вода, белые или золотые – воздух, черные или коричневые – земля. Хоть моя дорогая матушка и не сказала, я почему-то сразу поняла, что вариаций бывает много: различные оттенки, комбинации… Исключение было разве что для одной магической силы – ментальной. Если уж у мага проявлялись завитки синего цвета, все остальные постепенно светлели, оставляя на коже шрамы. Совсем как у моей любимой родительницы. Вот только ее татуировки посветлели по другой причине: она просто-напросто истратила все свои резервы, блокируя мои.
И все же одна мысль не давала мне покоя, так и вертелась на языке, а потому я все же ее озвучила:
– Если все энканты должны быть в ошейниках подчинения, то где твой ошейник, мама? – спросила я, а Мауриса разом остановилась, вдруг поникла и уронила рюкзак на пол, рассыпав часть вещей. Вид у нее при этом сделался жалкий, побитый, словно я от нее, по меньшей мере, отреклась. Слезы блеснули в её васильковых глазах, но не пролились, быстро высохнув. Ох, люблю я матушкину выдержку!
– Это долгая история, дочь, – немного дрогнувшим голосом поведали мне. – Я не могу ее рассказать: боюсь, прислужники твоего драгоценного папеньки услышат лишнее. А они могут. Образуя симбиоз из двенадцати разумов, энканты в состоянии проникнуть в мысли людей на очень далеком расстоянии, даже в нашу глушь. Знай одно: ты спасла меня, нас обеих. Когда в девятый раз твой отец приказал мне избавиться от дочери в чреве, не получив долгожданного сына, крохотное дитя оказалось сильнее матери. Стоило безвольной энканте начать воздействие на жизнь внутри себя, как она получила мощный удар сопротивления. Ошейник подчинения треснул, а я сбежала, моля