На ИВС прекрасная погода. Олег Анатольевич Борисенко
Юрка, морщась, кратко изложил суть дела.
Вчера вечером он и старшина остались после работы. Распив бутылку водки, оба решили, что этого мало. Денег не было. Старшина вспомнил, что где-то в кабинете у Зины должен был стоять спирт. Прошли туда. Свет включать не стали с целью конспирации (кабинет начальника РОВД, в окне которого горел свет, был напротив).
Старшина, пошарив в темноте, достал какой-то пузырек и, понюхав, произнес:
– «Он!»
Ждать долго не стали – первым выпил Юрка, запив принесенной минералкой.
После старшина слил остатки в кружку и допил одним глотком содержимое. Довольные, они вышли в камерный блок, где их встретил дружный хохот постовых. Рты у обоих были перепачканы в зеленке.
В темноте пьяный старшина перепутал бутылочки…
И вот сегодня Юрка сидел с зелеными губами, а старшина скоблил дома хозяйственным мылом губы и подбородо…
Барсуков. На ИВС прекрасная погода. Глава 12
После обеда Олег задержался в общаге и, придя на работу, обнаружил перемены…
Весь личный состав ОВД стоял на плацу, поднятый по тревоге.
Майор, используя многолетний опыт военного человека, незаметно просочился в ИВС. Дежурный ему рассказал, что отдел подняли по тревоге в учебных целях. Приехавшая комиссия из Хантов «выявляла недостатки».
Барсуков прошел через камерный блок и открыл дверь в свой кабинет.
Надо было постараться не попасться на глаза руководству.
Олег присел на стул.
Посмотрев на полку, он удивленно обнаружил исчезновение дорожной сумки, которую ему отдал на хранение осужденный Лаптев.
Кум, внимательно осмотрев кабинет, догадался о грозящей опасности.
Дело в том, что по приезду комиссии, опасаясь, что будут осматривать помещения, Олег забрал из каптерки два целлофановых мешка с коноплей.
Дичка была обнаружена месяц назад в прогулочном дворике старшиной.
Какие – то «артисты» совершили переброс в надежде, что перед прогулкой дворик не досмотрят. Олег раз десять говорил старшине ИВС, чтобы он ее выкинул, но ленивый прапорщик откладывал на потом и, похоже, дооткладывался…
Вчера, уходя домой, Барсуков положил в зековскую сумку пакеты в надежде, что оперской кабинет досматривать не будут.
Ключей от кабинета было два экземпляра.
Первый у кума ИВС, второй у старшины…
Майор, мило улыбнувшись, злорадно произнес вслух: «Сейчас, сейчас ты, жирная свинья, огребешь!»
А «жирная свинья» стоял на плацу и чмокал зеленоватыми губами, у его правой ноги стояла зековская сумка, которая изображала тревожный чемодан.
Полковник из УВД дал команду к осмотру тревожных чемоданов.
Обходя строй и осматривая содержимое, он делал замечания, которые тут же заносились в записную книжку представителя штаба ОВД.
Проверяющий все ближе и ближе подбирался к старшине, …который, как в окно женской бани, наивно разглядывал содержимое сумки.
«Что делать? Что делать?» – трепетно шептали его зеленые губы.
И