Хроники Расколотого королевства. Fly by Night. Фрэнсис Хардинг
поклажу с проезжающих мимо повозок. Ныряльщиками окрестили воров-карманников. А рыцарями дороги – разбойников, грабивших экипажи.
Через щель в двери Мошка увидела, что Клент передал мистрис Бессел несколько листов с текстом, отпечатанным крупным шрифтом. На каждом листе красовалась красная восковая печать гильдии Книжников. Мистрис Бессел слишком углубилась в чтение, проговаривая слова вполголоса, и не заметила край конверта, торчащий из сумки Клента. Да и осторожный Клент быстро запрятал его поглубже.
– Мм, – протянула мистрис Бессел мечтательно, – люблю следить, что происходит в нашем деле, даже спустя столько лет…
– Вот эта штучка должна тебе особенно понравиться, Джен, – сказал Клент, взяв один лист, и стал читать вслух: – «Отчет о хитроумных преступлениях банды Розмари Пеппетт, известной также под именем леди Ладошка». И дальше: «Со времен печально известной леди Скользкий Пальчик нам не доводилось видеть подобного мастерства, и отваги, и столь умелого владения женскими чарами, что жертвы ощущают себя редкими счастливцами…»
Мистрис Бессел издала печальный смешок.
– Пух и перья! – воскликнула она. – Воистину женские чары… Я никогда не применяла своих чар как мистрис Скользкий Пальчик. А могла бы…
– О да, – сказал Клент добродушно. – Ты могла бы, Джен.
Улыбка мистрис Бессел чуть поблекла, и она задумчиво огладила свои рукавицы. Затем вздохнула, словно прогоняя воспоминания, и взглянула на Клента с наигранной улыбкой.
– Ладно, что тебя задержало?
– Боюсь, я так полюбился жителям Чога, что они никак не хотели расставаться со мной. Да-да, и, когда я уже собирался раскланяться, они… заковали меня в кандалы.
– Ах, ты в своем репертуаре… И что же ты успел слямзить, прежде чем попался?
– Я не попался, – заявил Клент с обиженным видом. – Полагаю, я пал жертвой предательства. Прошлой ночью в магистрат приехал некий человек и говорил с судьей. И еще… может, ты скажешь, я старею и становлюсь мнительным, но с тех пор, как я покинул столицу, меня преследует чувство, что надо мной нависла тень.
– У виселицы длинная тень, – произнесла мистрис Бессел, – и порой она закрывает солнце. Однажды я устала чувствовать эту тень у себя на шее и сделалась добропорядочной женщиной. И еще поэтому.
Она подняла ладони, показав их Кленту тыльной стороной. Под тонкой тканью рукавиц Мошка разглядела клеймо в виде буквы «В» – за воровство.
– Это не страх виселицы, – сказал Клент. – Моя тень из плоти и крови и ходит на двух ногах. Джен… Я не могу задерживаться. Скоро чогский сброд пронюхает, где я.
– Эпонимий, – сказала мистрис Бессел строго, – что за дьявольскую кашу ты заварил? Когда-то мы были напарниками, а теперь ты скрываешь от меня, на кого работаешь последние два года. Что за тайны?
Повисла тишина. Клент молча гонял пальцем блокнот по столу. Наконец Джен тяжело вздохнула и сказала:
– Твоей девочки что-то долго нет. У нее длинные пальцы, я это заметила. Если в доме что-то пропадет, ты поплывешь отсюда